Исходящий вызов: 88.
— Эйрик, тайм-аут. С Когтями больше не воюем.
— Ничего себе. А что мне тогда теперь делать? Мои пацаны только во вкус вошли!
— Да мне-то какое дело?! Идите мочить кого-нибудь другого, вам, разве, не все равно? Просто отстаньте от гуков. Хотя бы на время.
— Ладно. Тогда посмотрю, чем можно в Пасифике заняться…
— Вот-вот, правильно. Встряхни там этих говнорожих, чтобы не расслаблялись. Ну все, давай…
— Звони если что.
— Хорошо, конец связи.
Где искать кочевников — это знали все в Найт-Сити: в пустыне, где ж еще? Мередит была в курсе, что логистика совместно с ОГ проводит против них операции и работает над тем, чтобы покрыть как можно большую площадь своими устройствами слежения. Милитех постоянно возил грузы через пустыни. То отдельные транспорты, то целые автоколонны. Для того, чтобы понимать общую картину лучше, следует задаться вопросом: если кочевники не живут в городах, нигде не работают и не получают зарплат, то откуда у них всегда есть деньги на пропитание, бензин и тачки? Ответ, как всегда, на поверхности: они — преступники. Они нападают на автомобили, на транспорты, занимаются разбоем, возят контрабанду через границу, не гнушаются промышлять и обыкновенными заказными убийствами.
Проблема приняла уже такой размах, что кочевников просто боялись. Любому политику было гораздо проще делать вид, будто их не существует, чем реально пытаться бороться с ними — это означало бы настоящую войну. Уже сейчас на территории НСША скиталось, по усредненной оценке, семь миллионов кочевников, и это число, если ничего не предпринимать, будет только расти.
Мередит навела кое-какие справки о тех подразделениях, которые работают с логистикой. Они должны были знать о пустыне больше всех остальных.
Передовой базой в пустыне, в районе трассы I-9, был мотель Одинокая звезда, расположенный неподалеку от небольшого городка-призрака Роки-Ридж. Главной на этой базе была капитан ОГ Дженни Хиггинс. Мередит набрала ее по внутренней связи.
— Директор Стаут… Чем могу быть полезна, мэм?
Хиггинс была крупной девушкой, стриженной под машинку, с крупными чертами лица и прищуренными глазами. Звонком Мередит она была сильно удивлена.
— Капитан Хиггинс. Как погода в пустыне?
— Здесь тепло, мэм.
Мередит усмехнулась.
— Дакота Смит. Слышали о такой?
— Фиксер Альдекальдо? Все в пустыне о ней знают.
— И где ее найти?
— Если бы это стало нам известно, то искать ее следовало бы у нас на подвале, мэм. Шлюха попила у нас крови.
— А почему не удается разузнать?
— Ряд причин, мэм. У нас тут другие задачи. Кроме того, местные не горят желанием с нами сотрудничать. Но более всего хотелось бы инициативы от командования.
— Как насчет моей личной инициативы? Только без лишнего шума. Смекаешь? Сможешь беспалевно совмещать мое поручение с основными обязанностями?
— Хм… Кажется, понимаю. Я слушаю вас очень внимательно, мэм.
— Я отправлю тебе премию… Без занесения в личное дело, если ты понимаешь, о чем я. И немного сверху на накладные расходы. Тоже в частном порядке. А ты со своими орлами посмотришь, не удастся ли вытрясти чего из пустынных бомжей.
Мередит отправила Дженни Хиггинс пятьдесят тысяч. Этого должно было быть предостаточно, чтобы обеспечить ей и ее бойцам бодрый настрой. Ее подразделение, как поняла Мередит, было и без того мотивировано разобраться с Дакотой, та, по всей видимости, им досаждала. На скорый результат рассчитывать не стоило, но начать Мередит видела правильным отсюда. Обращаться к Реджине Мередит считала пустой тратой времени. Крупные фиксеры не берут заказы друг на друга.
Позвонил Локард с результатами инженерного анализа скрипта. Если коротко: эти сведения ничем помочь не могли.
— Скрипт довольно прост. Ключ обновления таймера генерируется математическими методами на основании другого ключа, уникального для каждого отдельного устройства.
— А подобрать ключ не выйдет?
— Мы умрем раньше, чем закончится подбор. К тому же, неизвестно, как устройство отреагирует на неправильный ключ.
Последней надеждой Мередит оставался Гиена. Ближе к вечеру ей поступили все документы: приговор отменен, изменен срок заключения с двенадцати лет до четырех. Это означало, что Гиена уже пересидел год, и его пора забирать.
Мередит собрала всю свою банду. Тайрон за рулем, Кэссиди везет чемоданы со льдом. Рядом с ней Джеймс. В зеркало заднего вида Мередит замечала, как они бросают друг другу многозначительные взгляды и обмениваются невербальными предложениями потрахаться. Не сейчас, голубки. Сначала дело.
У меня в руке одни тузы. Других не принимаю. Колода тузов под предводительством джокера.
На проходной тюрьмы Мередит предъявила решение суда об изменении меры пресечения. Там все были уже в курсе. Через пять минут привели Гиену. С него сняли ошейник и отпустили.
— Ну что, — сказал Джеймс, когда все уселись в машину, — от звонка до звонка?
— Сьто тебе не нравится, мент?
— Да самая малость. То, что я не могу свернуть тебе шею.
— Не бойся, — сказал Гиена, показав в улыбке золотые зубы. — Панк мусорка не обидит. Но если страсьна, мозесь позвонить 911.
— Моя напарница сообразила для тебя немного гражданских тряпок.
— Это холосё…
Гиена принялся раздеваться прямо в машине, его ничуть не смущало то, что он сидит между Джеймсом и Кэссиди. Он скидывал оранжевую тюремную робу и переодевался в гражданские шмотки — джинсы, кеды и простую рубашку. В эти моменты все в машине успели в подробностях разглядеть его тело: все оно было покрыто хромом. Мередит немного разбиралась в имплантах, поэтому сразу определила на его теле раннерские охлады — совершенно необходимая для киберпанка вещь. Ударные программы в сети, которым приходится противостоять раннерам, часто рассчитаны на то, чтобы перегрузить оборудование противника, заставить его работать на таких частотах, что наступает перегрев и платы плавятся. Они выходят из строя с замыканием и превращаются в нагревательные элементы, которые выжигают раннерам плоть и мозги. Чтобы не допустить повреждения своей техники, раннеру необходимо иметь мощную систему охлаждения. Кэссиди, в сравнении с Гиеной, была начинающим раннером. Она имела пару имплантов такого типа. Они были компактными, дорогими и очень эффективными, производства Милитеха, куплены за корпоративный кредит, который оплатила ей Мередит. И все же путь раннера — это путь глубоких изменений. Как в физическом теле, так и в ментальности. Раннеры высокого класса это всегда люди глубоко аугментированные и отмороженные. Чтобы быть крутым раннером, нужно быть очень увлеченным человеком. Для них всех физическое тело уже представляется бесполезным рудиментом. Вся их жизнь проходит в сети за изучением программ и скриптов. За поиском уязвимостей в крепостях данных корпораций и медиаконцернов. Кэссиди пока еще не была готова к таким трансформациям. Она слишком любила свое здоровое и сильное тело, чтобы уродовать его нелепым раннерским хромом. А вот Гиена таких сомнений не испытывал. Ему было плевать, как он выглядит. Это в реальной жизни я сморчок, мог бы сказать он, а в сети я ебарь-террорист.
Тем не менее, когда он спустил штаны, Мередит обратила внимание на обросший черными волосами член размером с кабачок. Улыбнулась. Естественно, тому, что этот китаеза стал таким адским дрочилой, должны были причины.
— Сколько раз в день балду гоняешь? — спросила Мередит.
— Дохуя, — ответил Гиена.
— Я даже не сомневалась.
Они направлялись на восток Санто-Доминго, в трущобы Ранчо Коронадо. Там, прямо под основанием дамбы с огромным логотипом корпорации Петрохем, располагалось логово Гиены. Хозяин давно не появлялся дома и хотел проверить, все ли так, как он оставил, когда садился в тюрьму. Дома здесь представляли собой типовые конструкции вроде времянок для работяг — что-то среднее между фургоном и грузовым контейнером. Этот район был позором Найт-Сити примерно в той же степени, что и Пасифика с Кабуки. Но Пасифика хотя бы планировалась хорошим районом. Восток Ранчо Коронадо же был бомжатником по замыслу. Просто временное жилье для ликвидаторов, разгребавших завалы разрушенного атомным взрывом города. А как известно, нет ничего более постоянного, чем временное.