Невольно подавившись, чем крайне сильно перепугала родителей, я отодвинула тарелку, вытерла салфеткой рот, скосила вниз глаза и, на сколько позволял второй и третий подбородки, проверила чистоту платья. А то мало ли, бывали уже случаи непреднамеренного свинства, и, с трудом отодвинув стул, встала.
Даа, до элегантности и плавности движений мне в этом теле, как до луны. А потому очередной раз пригорюнившись, и подавив желание броситься к себе в комнату и залечь тюленем на кровати, чтобы меня никто не видел и не слышал, решительно сказала:
— Я готова.
— Доченька, твое стремление попасть поскорее на церковную службу похвально, но ты уверена, что уже закончила завтракать? — Забеспокоился отец, видимо, удивленный, что по своим обычным меркам я так мало поела.
— Уверена. — Буркнула я и решительно направилась в коридор, где служанка выдала мне легкую накидку и соломенную шляпку.
О, этот предмет гардероба с первого дня своего пребывания в этом мире я люто возненавидела, и вы сейчас поймете почему. Представьте свинку, хорошую такую откормленную хрюшку с тремя подбородками. Представили? А теперь представьте на ней миленькую соломенную шляпку с лентами, которые нужно завязать под подбородком бантом. Первый вопрос, который у меня как ни странно возник, это под каким же из стрех подбородков мне этот кокетливый бантик завязывать, а второй, как то ли не уржаться, то ли не расплакаться от созерцания себя любимой в зеркале.
А как я кричала, когда в первый раз себя увидела месяц назад! Вам не передать! Где?! Вот скажите, где внешность большеглазой и больше грудой прекрасной эльфийки, о которых пишут писатели в своих романах о попаданках? Где осиная талия и непередаваемая грация? Где на худой конец брутальный, опасный и жутко загадочный то ли жених, то ли опекун? А? Я спрашиваю вас, где? Почему именно мне досталось вот… вот… вот это?! Нет, на грудь я, как ни странно не жалуюсь, у толстушки Евдокии оказались нормальные такие трех или пятилитровые баллоны, тут уж я затрудняюсь подсчитать. Но, блин, зачем они мне такого размера! Это же кошмар! И ладно бы все остальное было как у всех порядочных попаданок! Так нет же!
Так, все успокаиваемся, дышим глубже, а то вон, бедная лошадка, которая должна везти бричку, как-то слишком уж недобро косит на меня взглядом. До последнего, видимо, надеется, что я мимо пройду. Прости, дорогая, но тут без вариантов.
Расторопный слуга помог мне залезть в транспортное средство и бричка тут же заметно просела. Ось заскрипела, но выдержала. А вот лошадка, как-то уж совсем по человечески тяжело вздохнула, и я, сочувственно, вместе с ней.
До церкви доехали без эксцессов. Там прошли внутрь, где нас без возражений пропустили вперед. Признаюсь, службу удалось отстоять с большим трудом. Я поочередно переминалась с одной ноги на другую и усиленно пыхтела, так как служка именно перед моим носом как-то уж слишком энергично махал кадилом, видимо при взгляде на меня его рука непроизвольно лишний раз дергалась. А посему мне катастрофически не хватало воздуха!
Наконец, служба подошла к концу. Отец Амвросий по очереди благословил наше семейство и мы пошли на выход. Не поверите, но не смотря на свои габариты, на улице я оказалась первой и полной грудью вдохнула свежий воздух. Хорошо-то как! Птички поют, солнышко пригревает и людей на улице почти нет. Красота!
— Г-госпожа… — Раздалось тихое попискивание за спиной, и я удивленно обернулась. Обычно, простой люд предпочитает со мной не заговаривать и обходит стороной.
Ой-е! Да я оказывается, как пробка, закупорила своей тушкой не такой уж большой проход! А окликнул меня тощий светловолосый паренек лет десяти с большими голубыми глазами, в которых плескалось то ли благоговение, то ли тихий ужас от своей смелости. Все-таки в этом мире дворяне были не просто привилегированными членами общества, а действительно обладали силой, и почтение и страх перед этой силой были просто огромны.
Я же оглядела столпившийся затихший народ, что не решался роптать, и, достав из небольшого кармашка платья конфету, вручила ее перепуганному мальчишке. После чего чинно прошла вперед и углядев неподалеку лавочку, на которой уже сидела какая-то бабулька-божий одуванчик, с облегчением присела рядом. Узкая скамейка заметно прогнулась, но выдержала