- Мне много чего нельзя. Скажите мне одно, там на воле, провинившихся, убийц, насильников, воров, сажают в тюрьму и для них это хуже всего на свете. Этим наказывают людей. Почему же я добровольно должна себя наказывать, живя здесь? Почему я не должна видеть живую природу, букашек, коров, розы...? Вы скажете из-за того, что я больна необычной болезнью. Ну и что? Даже если я больна, разве не имею право на радости жизни, быть любимой...
- Это будет стоить тебе очень дорого...
- Пусть. Боря, кто там сказал: "...увидеть и умереть...". Лучше умереть свободным.
- Лучше не умирать, дурочка, - прерывает ее Николай, - всегда за жизнь надо бороться. Я конечно, не очень приветствую то, что ты задумала, но восхищаюсь тобой.
- Николай, а мы, когда мы с тобой уйдем? - спросила Таня.
- Мы с тобой еще подождем. Надо проверить себя, там ведь... спасательной аппаратуры нет... Слушай, ребята, мне же надо к Пантелеймонихе. Я же забыл, когда она вытащила меня из капсулы, то просила подойти к десяти для процедур, и еще... Ира, врачиха хотела тебя сегодня обследовать. Она ждет тебя в одиннадцать...
- Хорошо, я подойду, - кивает головой Ира.
- Ребята, я покидаю вас.
Николай ушел. Таня плюхается на кровать в ноги Иры.
- Как я тебе завидую...
Это уже не столовая, а офис. Марина за столиком шлепает по клавишам машинки, Наталья обложена книгами по бухгалтерскому учету и зубрит пункты дебета, кребета. Ее Алла Васильевна перевела на должность бухгалтера вместо Ани. Сергей Сергеевич, за отдельным столиком разбирает пачку факсов и готовит письма. Сама хозяйка сидит в своей пультовой за компьютером. Я зашел в туалет и через некоторое время услышал за дверью шум. Это голос Аллы Васильевны.
- Федя, найди Бориса и Николая, позови санитаров. Привезли вещи...
Прошло еще немного времени и вдруг за дверью, послышался разговор.
- Так вот вы какой, Николай. Вид у вас... великолепный...
- А вы наверно и есть Алла Васильевна?
- Да это я. Николай, не можешь ли ты мне помочь...? Приехала машина с вещами. Они пройдут через дез камеру и придут сюда. Здесь надо все растаскать.
- В чем дело, конечно. Сколько?
- Что, сколько?
- Платить сколько будете?
- Но это же для вас, мебель, книги...
- Какая разница, для нас..., для вас... Работать то буду я.
По моему за дверью замешательство.
- Хорошо, двести рублей...
- Триста.
- По моему, ты наглец.
- Бросьте, Алла Васильевна, мне нужны деньги. Так договорились, триста.
За дверью пауза.
- Ладно, триста. Только наличными не могу, деньги сюда, чтобы не подцепить заразу, тащить не могу.
- Так вы откройте на меня счет, думаю, что это не первые деньги, которые вы положите туда.
- Хм... Договорились. Вы мне нравитесь своим подходом к делам.
- Толи еще будет, Алла Васильевна. Я пошел.
За дверью тишина. Я тихонько приоткрыл ее в коридор. В самом конце, у лифтов столпотворение. Алла Васильевна стоит от меня метрах в пяти и смотрит в спину, удаляющемуся Николаю. Делаю несколько шагов в противоположную сторону и нарываюсь на мальчика Федю.
- Дядя Боря, а я вас искал. Тетя Алла, вот он.
Алла Васильевна повернулась ко мне.
- Иди Федя, посмотри, что привезли.
Она ждет, когда мальчик исчезнет.
- Борис, извини меня еще раз.
- Алла Васильевна, вы оскорбили не меня, а хорошую девушку, стоит ли по этому поводу извинятся передо мной.
- Ты какой то не такой, как все мужики, которых я встречала. Может поэтому тебя и уважаю. Терпеть не могу слизняков, которые за рубль подавятся. Честно признаюсь, первый раз встречаю парня, которому они не нужны.
- Не в этом дело, Алла Васильевна. Я не тот человек, который бы ломался и говорил, что деньги не нужны. Деньги нужны всем, однако есть человеческое достоинство, которое должно быть выше этого. Считайте, что вам просто не повезло, что вы встретили меня.
Она некоторое время обдумывает мои слова.
- Хорошо, я кое что поняла. А сейчас, ты не можешь мне помочь, притащить мебель, ее уже привезли, - она кивает в сторону лифтов.
- Я иду.
Я пошел в конец коридора.
До обеда мы работали как черти, привезли и расставили по коридорам и в столовой кожаные диваны, кресла, столы, шкафы, стулья, несколько пальм в кадках, множество живых цветов и растений в горшках, вешали картины на стены и расталкивали книги по полкам. Особые ящики были доставлены в комнату к Семен Семеновичу. Это купленный им телевизор и магнитофон с кассетами. Он на радостях, закрылся изнутри и даже припоздал на обед.
С приходом Николая, в столовой моя группа распалась. Татьяна откололась от нас и села с ним за отдельный столик. Обед в этот раз был так же превосходен, куриный суп, салаты, говяжье сердце с гарниром, забили поднос под завязку. Ира выглядела возбужденно.
- Понтелеймониха обследовала меня и сказала, что все хорошо.
Я почувствовал, что она может ляпнуть что-нибудь лишнее и перебил ее.
- А ты видела, что сегодня привезли?
- Слушай, это потрясающе. Надо отдать должное Алле Васильевне, она потратила огромные деньги. Кругом ковры, цветы, зеркала, картины, у нас стало как во дворце...
- Это точно, а мы все оказались там слугами.
- Ну и что тут такого? - делает недоуменный вид Наталья. - Я занялась делом, а так бы маялась с утра до вечера.
- Рожденный ползать, летать не может, - вдруг ляпнула Ира.
Я вижу как покраснела и обиделась Наталья. Вот- вот она что-нибудь скажет и быть ссоре.
- А вы знаете, по телеку сообщили, что с завтрашнего дня будет потепление, - как бы между прочим сообщаю я.
Они обе уставились на меня.
- И что это значит? - спросила Наталья.
- Это значит, что нам пора расставания с этим заведением.
- Зря вы, ребята, уходите, - вдруг смягчилась Наталья. - У нас может только жизнь начинается.
В дверях столовой появляется Пантелеймониха.
- Борис, - обращается она ко мне, - зайди после обеда ко мне в кабинет.
- Хорошо, Вера Пантелеймоновна.
Врачиха задумчиво смотрит мне в лицо.
- Я все знаю, мне Ира все рассказала, - говорит она. - В этой истории неприятно только одно, что ты тащишь за собой ее.
- Здесь есть право выбора каждого человека. Ведь могу же я в любой день уйти от сюда?
- Сможешь, здесь не тюрьма...
- Вот поэтому, я и она сделали выбор...
- Борис, она первая споткнется там. Тебе ее просто не уберечь. И все что произойдет будет ужасно, виноват будешь ты.
- Я это знаю, а если... все произойдет здесь, кто будет виноват?
- Я. Я отвечаю за вас всех.
- Вот видите, где бы это не произошло, кто то будет виноват. А может проще, не надо искать виновных а положиться на бога, сколько нам отмеряно, столько мы и проживем.
Он качает головой.
- Я проверила Ирочку..., у нее все в порядке. Если будете заниматься любовью, будь с ней очень осторожен. Слушайся больше ее, я ей все подробно растолковала, как и что...
- Хорошо, Вера Пантелеймоновна.
- Когда вы уходите?
- Наверно дня через три.
- А куда отправитесь?
- Еще толком не знаю. Вы ведь сами сказали, что не знаете где и кто у меня мать, поэтому ехать мне некуда. Я предполагаю, что наше место на средней или нижней Волге, где не так холодно или жарко.
Она опять кивает головой.
- Что же... поезжайте. А теперь иди, дай мне подумать, как вам помочь.