Чуть в стороне покоится практически такой же холм, разве что на его вершине достаточно вольготно растет некое подобие сосны. Искривленное, сутулое, кособокое и десятком ржавых крючьев, вбитых в отслаивающиеся пластины коры. В тени этого уродца растительного происхождения со всем доступным комфортом расположилась троица гоблинов, вроде как, должных обозревать ближайшие окрестности в поисках возможных соперников. Но гоблины они на то и гоблины, чтобы спать и с некоей голодной обреченностью смотреть друг на друга, размышляя кого первым отправят в котел на корм остальным.
Еще дальше очередной холм, только с зарослями чего-то наделенного ярко-красными точками ягод и мясистыми листьями.
По сути, это была небольшая ложбина или поляна, как точно подобное называется не особо подкованный в географических тонкостях Нар не знал, со всех сторон окруженная холмами. Скорее всего, тут когда-то случился сдвиг тектонических плит, замес матерых геомантов или раздолбайство разработчиков, ибо как-то неправдоподобно удобно была устроено это место с географической точки зрения. Хотя здесь, скорее всего, сыграли свою роль гномы, которых когда-то в незапамятные времена то ли выбили отсюда, то ли они сами свалили, из-за истощившихся рудных жил. Но их шахты, пусть местами обвалившиеся все равно остались в этих холмах, служа укрытием от солнца наиболее привелигированным ребяткам. Остальные же предпочитали находится на свежем воздухе. Пара костров, на которых в ржавых котлах варилось нечто, что вряд ли способен не то что переварить, но даже попробовать на вкус, среднестатистический человек. Несколько шалашей и угловатых конструкций из тряпок, натянутых на врытые в землю палки. Три-четыре ящика со жратвой, способной оставаться вполне пригодной к употреблению, даже когда все здесь присутствующие передохнут от старости, плюс, один, призывно открытый, доверху был забит артефактными клинками и луками, беспорядочно сваленными в кучу. Пустые бутылки и мелкое стеклянное крошево, поблескивающее в лучах солнца.
Лес, прикрывающий с двух сторон, река с третьей, а так же изрешеченная вдоль и поперек всевозможными рытвинами, буграми и неровностями долина с четвертой. Холмы, стоящие природным частоколом, отлично закрывали все, находящееся между ними, как от ветра, так и от взглядов возможных разведчиков. Разве что с воздуха можно было хоть что-то разглядеть и то далеко не факт.
Наемники Одера-младшего, а если быть точным шестнадцать орков, два минотвара, двадцать четыре гоблина, тринадцать человек и один Гвардеец Инферно, окруженный свитой из пяти разорителей и кучки бесов, варились здесь уже достаточно долго, чтобы осознать возможность полного наплевательства на все нормы соблюдения безопасности.
Они в тех е#енях, где даже вездесущие бандиты с#ать боятся, у них есть гора жрачки, бухла и оружия, их много, есть с десяток пленников и пленниц, с которыми можно неплохо так поразвлекаться, плюс, о самом факте их существования знает только наниматель, которому они вряд ли понадобятся в ближайшее время, ибо идет подготовка почвы для вооруженного переворота. К-к-комбо всех этих фактов зубодробительным критом прошлось вообще по всем аспектам их времяпровождения на временной стоянке. Из наблюдения — все те же три гоблина на одном из холмов, да пара бесов, рыскающих по округе в поисках чего-нибудь пожрать, ибо более габаритные товарищи по ремеслу даже не подозревали о том, что их нужно кормить. Наиболее удачливые рогатики умудрились что-нибудь спереть или отобрать, а те кому повезло меньше всех, существуют только на подножном корме. Корнеплоды, ягоды и мелкая живность.
К слову, эти самые бесы и поведали всю интересующую Отца Монстров информацию. Темного под рукой не было, так как Истинная Химера предпочла контролировать работу по реставрации Серых Мхов, а посему пришлось немного отойти, чтобы никто из наемников не услышал вопли пытаемых демонюг. Из их бессвязного визжания и захлебывающегося лепета стала более или менее понятна картина устройства лагеря, а из этого как-то сам собой нарисовался план штурма.
У Нара было с собой только подразделение "Дети улиц", плюс резерв в виде пары химер. Не, ну, а что? Бойцам Элендила нужно привыкать не только к городским замесам, но и резне в джунглях. Вьетнам 2.0, виртуальная версия с блэкджеком и магией.
Правильно ползти на брюхе вверх по холму это нужно еще уметь. Отец Монстров, как и Ухо это делать умели. Бесшумно, аки тени грядущей расправы они взобрались практически на его вершину, незамеченные наблюдателями. Один гоблин спал. Второй жевал кусок вяленой солонины, а третий играл в "ножички", судя по двум отсутствующим пальцам — в этом деле он был профессионалом.
Они умерли мгновенно, не проронив ни единого звука. Цепи Агонии пробили насквозь их черепа, разбрызгав кровь и кусочки мозгов по горячим камням.
"Дети улиц" забираются на другие холмы, занимая стратегически важные точки для оптимального отстрела живых мишеней.
План был прост и абсурден до безобразия. У них был свой гоблин, Язва, кажется, так почему бы не воспользоваться его наличием? Заметно поддатым наемникам плевать на то кто как выглядит, тем более какая-то зеленомордая грязь, мешающаяся под ногами. Облаченный в бесформенную рванину гоблиноид спускается вниз. Трется пару минут в толпе себе подобных, спер кусок мяса, прожевал, пнул беса, после чего, окончательно убедившись в своей полной и безоговорочной интеграции в местное общество, направил искривленные стопы в чуть кособокую пасть шахты. Два минотавра, один пьяный, второй просто разомлевший на солнце, даже не посмотрели в его сторону.
А тут стоит отдать благодарность безумному гению Корявого Самада, ведь кто еще мог вместо банальной дымовой шашки замутить скатообразное существо, прикрепившееся к позвоночнику Язвы, цель существования которого генерировать повышенные объемы дыма?
Минута.
Вторая.
— ПОЖАР!!! — высокочастотный визг гоблина, заметно возросший по децибелам, благодаря странной акустике шахт, ввинчивается в мозги всех, кто находился в радиусе досягаемости.
Стрелки натягивают тетивы луков. Зазубренные, которые можно достать из тела только с внушительным шматом кровоточащей плоти и узкие наконечники, способные пробить практически любую неартефактную броню в диапазоне своего уровня, голодно поблескивают.
Клубы черного смога, выедающего глаза и слизистую оболочку носа, вырываются из шахты вместе с теми, кто спокойно в ней спал, ел или еще как-то проводил досуг. Давка на входе. Кто-то падает, чтобы сдавленно орать под тяжелыми сапогами товарищей по ремеслу.
— ВЫ ГОТОВЫ, ДЕТИ?!
Стрелы с захлебывающимся свистом мчатся на встречу своим целям.
Первыми легли разорители. Один мешком рухнул вниз, конвульсивно поддергивая верхними конечностями. Маленький посланник Серой Госпожи прошил бугристый череп насквозь, превратив глазное яблоко в ничто, проломив дно глазницы, перемешав мозг в кровавую кашицу, после чего пробил заднюю стенку черепной коробки, выйдя из затылка. Второй заваливается на третьего, сдавленно хрипя, пуская пузыри и скребя когтями по глотке, в бессильных попытках выдернуть стрелу из кадыка. Третий, и без того находящийся в крайне неустойчивом положении, не удержался под весом собрата, проехавшись плечом и мордой по неровной стене пещеры, оставив на камнях рваный шлейф крови и чешуи.
— Да, капитан! — хором орут дальнобойные юниты.
Четвертый застыл на месте, тупо смотря на три стрелы, торчащие из груди. Оперение мелко подрагивало. Кровь тонкими струйками текла по костяным пластинам. Смерть. Нар был готов поклясться, что увидел размытый силуэт смерти в его расширившихся зрачках даже с такого расстояния.
Пятый, успевший проанализировать общую картину происходящего, поступил именно так, как и должен поступать нормальный разоритель в подобных ситуациях, а точнее мощным толчком отправил Гвардейца Инферно, бегущего позади всех, обратно в захлебывающиеся дымом недра шахты. Босс наемников кубарем летит во тьму. Его спаситель пытается проделать то же самое. Запутывается в собственных ногах. Падает. Голова и плечевой пояс уже растворился в неестественно-густом дыме химерологического происхождения, все остальное, распластавшееся по окровавленной земле прекрасно видно. Так же, как и несколько стрел, застрявших в его спине. Одна вошла точно между лопаток, две в области печени и последняя, с широким, бритвенно-острым наконечником, прошила селезенку и часть пищеварительного тракта, разворотив ему бок. С такими ранами не выживают. Лужа, темной, почти черной, крови стремительно растекается вокруг еще теплого трупа.