Подружки в ужасе говорили "Плюнь!" и, наливая по второй, звали за компанию на Кипр или в Турцию, но Наталья деньги копила, поскольку киноведение оказалось платное. Катька молча морщилась, так как обозвать эту дуру дурой не могла - ей же больно будет, а Анка как менее щепетильная не стеснялась:
- Натуся, вот ты скажи мне, как художник художнику, а где тут твоя жизнь?
- Это же мои родители.
- Да твои, твои, никто не претендует. Но они живут так, как они сами планировали, а ты - как они за тебя решили.
- Наоборот, они планировали, что я замуж выйду...
- Что-то я не помню, чтоб они тебя сватали. Я ни разу не видела тебя ни на институтских вечеринках, ни на спектаклях, которые наш факультет ставил. Ты чем в это время занималась? Грядки полола, потому что предки велели. Они что, не в курсе, что мужиков дефицит?
- Анна, заткнись. Наталье мужиков не надо. Это все для плебса. Она принца ждет.
- Оно и видно. Принцы предпочитают зрелых девушек. Ладно, глаза только не закатывай, я представляю, как ты расцветешь через три с половиной года, когда закончишь эту свою херню про кино. Принцы будут падать и сами в штабеля складываться, - не могла не съязвить Анка. (Плюшевая Херня осталась на память от детства и стояла на полке над обеденным столом.) - Вам обеим надо съездить в Бобруйск к знахарке. У меня двоюродная сестра ездила, очень довольна.
- А что, она нам, как доктор Фауст, гомункулуса вылепит? - с сарказмом поинтересовалась Катерина. - Двух гомункулусов. Соотношение мужчин и женщин ?, а как съездим в Бобруйск, так это соотношение изменится?
- Не изменится. Но то, что венец безбрачия возможно снять, факт доказанный.
- Анна, Вы как своего румяного пузана на себе женили, очень зазнались, - это была особая форма ехидства - переходить на Вы.
- Он не толстый, а мускулистый, ты просто завидуешь. Ой, кстати, ему же позвонить надо! - Рунда выудила из кармана новомодный мобильник: - Жорик! Я у девочек, попью водочки и приду, не волнуйся. Тебя мама покормила? Ну, рисуй, рисуй, мой пупсик! - спрятав мобилку, она разлила остатки из бутыли и продолжила с того места, на котором прервалась. - Тебе, Катерина, что, жалко? Попробовать-то можно, от тебя не убудет. Ну, пошепчет над тобой бабушка, и что с того?
- Анна, я на студенческих семинарах отстаивала точку зрения научного атеизма, причем с успехом, а ты хочешь, чтобы я вверила себя шаману с бубном?
- Ну и принес тебе пользу твой научный идиотизм?
Это не было правдой. Родилась Катерина в тьмутаракани, да и в школьные годы на каникулы туда уезжала и не пропитаться суевериями не могла. Бабушкины псевдооккультные рецепты она знала, а у маминой сестры вообще был Дар, она и гадать умела. Да и товарки подсказывали, что есть такой вид сглаза, который не прямо на тебя, а на мужика твоего. И наперебой советовали, к кому обратиться, чтоб сглаз такой снять. Только страшно было. И чем больше страдали Катькины "Йоськи", тем становилось страшнее.
- Вот не осталось у тебя мужика, кота твоего карма настигла, - продолжала Анна.
- Заткнись. - Катерина ясно вспомнила лето, когда уволилась от Бульбы и с Сыночкой поехала на дачу. Ему тогда уже много лет было, умный, жуть! Сразу определил, где заканчивается его территория и стал ею володеть - то бишь чужих котов гонять, мышек-птичек ловить. Катька боялась, что он потеряется - все-таки домашний зверь - и ставила посреди сада шезлонг. От чтения оторвется, позовет: "Сыночка!" и он из травы ей отвечает: "Тут я". Как Адам в раю. Но душу подтачивало то, что там в Москве Бульба, наверное, уже телефон оборвал - весь обзвонился, как жаждет снова ее увидеть, гад. И, позагорав недельку, Катька с котом вернулись домой. Теперь же Катерина готова была пять лет жизни отдать за то, чтоб сделать бывшее небывшим: вернуться в тот день и остаться на даче на весь месяц. Потому что коту там было хорошо, а любовники все равно все подлецы, как ни крути.
Наталья между тем сидела молча, ни про семинары, ни про зверьё не вспоминала, а думала лишь о том, что замуж хочется. Анке вон с первого разу повезло, Катьке, хоть и не повезло, а вспомнить-то, наверное, есть о чем, а вот ей, красавице, созданной для блеску, и совсем похвалиться-то нечем.
- Поедем, Кать. Даже если ты не пойдешь - со мной за компанию.
<p>
***</p>
Знахарка оказалась не шаманкой с бубном, а цветущей женщиной с сильными горячими руками. Добрые соседи время от времени поджигали ее дом, но народная тропа к "ведьме" не зарастала, и вскоре на том же месте снова стоял отстроенный на пожертвования дом, а перед ним - очередь страждущих. Принимала она в бане. Наталья выскочила оттуда через пять минут, и знахарка поманила пальцем Катерину. Как удав - кролика. Сопротивленья Катька не оказала.
- Упала? Или камни таскала? Почему у тебя все внутренности опущены?
- Это после аварии... Да они и не только опущены...
- Вижу. Изменить нельзя, но можно чуть-чуть улучшить, если узнаешь, кто это сделал.
- Что сделал?
- Тебе жизнь поломал.
- Да ясно кто, - засмеялась Катерина, - мужики-козлы!
- Нет, это не мужики. Мужики тебя любят без памяти. Это женщина, которая хорошо тебя знает. Когда ты совсем молодая выходила замуж, чья-то зависть вышла из берегов, и тебе подарили нехороший букет, с кладбища.
По дороге домой Катерина стала вращать в уме варианты. Катьку с ее извечным недоверием к людям интересовал вопрос не как снять порчу, а кто навел. Поработав в свое время в женском коллективе, она имела широчайший круг подозреваемых. В ту пору было ателье - бабы, и завистливые. Но важнее всего макивельевский вопрос: кому выгодно. В древнем Китае была традиция, нанимать дзюсая - человека, на головы которого будут сыпаться все несчастья, что предназначены тебе. Конечно, позволить себе это могли люди богатые, вроде императора. Видимо, русские бабки-ёжки добились большего прогресса и дзюсаем делали без согласия нужного лица.