В комнате, куда меня поселили, жил, судя по кубарям на кителе, старший лейтенант ГБ НКВД. Он и зашёл минут через пять после меня. Лет 26–27, чуть повыше меня ростом, со слегка оттопыренными ушами и светлыми волосами на пробор. Похоже, он был в умывальной, так как на нём были брюки-галифе, сапоги и белая майка. И ещё. Кажись, по дороге ему дали инструкции в отношении меня. Да ещё кое-чего рассказали о моих умениях. Парень был крепкий, под кожей литые мускулы, вот и решил сразу всё проверить. Люблю таких: быстрых и решительных. Чего не люблю: среди нашего брата, военного, таких больше всего на кладбище. После обмена стандартными «здрам – желам» мой новый знакомый взял быка за рога.
– Ты, говорят, знаешь какие-то особые приёмы? – сказал-спросил он. – Покажешь что, по-соседски?
Он протянул руку… и упал. Тут не нужно и ниндзюцу, достаточно «боевой механики» Кадочникова. Просто перехватил кисть, нежно, двумя пальцами, и продолжил движение к точке потери равновесия. Ну и чуть-чуть потянул. Главное, внешне он сам упал, только вряд ли понял как. И от неожиданности не сгруппировался правильно. Ну и хрясь, приложился об пол со всей молодецкой удалью. Поднялся, потирая ушибленный локоть и, скорее всего, вывихнутое запястье.
– Извини, брат, не рассчитал. Давай помогу.
Я быстро нажал несколько точек и особым образом потянул за запястье. Тот пошевелил рукой и посмотрел на меня с интересом.
– Здорово. Научить можешь?
– Так вроде для этого и прибыл. Только потребуется время, желание и терпение.
– Ты только скажи, за мной дело не станет, – автоматом переходя на «ты», сказал мой сосед и, спохватившись, представился: – Сергей Голубев. Старший лейтенант.
– Георгий, можно Егор, пока не знаю кто, – ответил я, протягивая руку.
Инструкции Серёге действительно дали. Для начала мы отправились на вещевой склад, где я получил полную экипировку, правда, без петлиц, и сапоги. Переодевшись, уже в нормальном военном прикиде я час знакомился с расположением. Это было общежитие – спецшкола – тренировочная база охраны Самого. И тут было всё. От класса самоподготовки до тира в подвале. Кухонный блок, банно-прачечный блок, библиотека, спортзал – всё к услугам трёх десятков ребят, отвечающих за жизнь товарища Сталина.
Потом, за ужином, познакомился с остальными обитателями базы. Их было 21 человек, остальные жили по домам. По большей части более старшие – семейные. После ужина почитал последние новости и пошёл спать. Закончился мой четвёртый день «новой» жизни, знать бы, сколько их осталось. С этой мыслью я и заснул.
На следующий день началась моя работа. В спортзале собрались мои новые ученики, с Серёгой во главе. Для начала я погонял их по залу, выясняя общий уровень подготовки. Тут всё хорошо, даже замечательно. Потом показал кое-что из своих навыков, включая некоторые экзотические приёмы из арсенала тай-дзютай и онсин-дзюцу. И работу по точкам. А дальше началось. Я показываю – остальные повторяют. В спарринг-партнёры взял, разумеется, Сергея. Интересная у него была подготовка, какая-то чересчур специфичная для охраны. И ловил он всё с одного раза, максимум пару повторов. Так что летал я много и сильно. Без опыта инструктора в Будзинкан-додзё давно бы уже не встал. Так и пошло. С завтрака и до обеда тренировка, после обеда час перерыва и снова тренировка, но покороче. С пяти вечера я был «свободен».
На территории базы. Хошь спи, хошь книжки читай, хошь музыку слушай. Кстати, я понял, почему наши родители так неплохо разбирались в классической музыке. Кроме новостей и спортивных состязаний, постоянно транслировались классические концерты. Моцарт и Бетховен, Шопен и де Бюсси. Так прошла неделя, пошла вторая. Уставал страшно. Не столько от «физики», что мне эти тренировки, обычная работа, а от неизвестности.
Потом появилась надежда. 9 января (как и было в моей истории) опубликовали Указ о назначении Алексея Ивановича Шахурина наркомом авиационной промышленности. А вот постановления о назначении А.С. Яковлева его замом не было. Ни 11, ни 12, ни 13 января. Прислушались? Тогда почему больше ничего? А вечером 17-го числа, после окончания тренировки, в дверь нашей комнаты постучали. И приказали быть готовым к выходу через тридцать минут.
В 18.00 мы сели в машину. Вскоре я уже входил в знакомый кабинет. Власика на этот раз не было, только Сталин и Берия. После короткого приветствия Берия подал знак, и охрана вышла за дверь.