Опускаюсь на кожаное сиденье.
И не могу сдержать вздох облегчения.
Друцкий предсказуемо садится рядом — разговор не закончен. Кротов загромождает собой кресло водителя.
— А теперь, — говорит Виктор Константинович, когда мы трогаемся с места, — выкладывай. И не вздумай мне врать. Это не в твоих интересах.
Глава 4
Машина ехала по скоростной линии платного автобана. Кротов развил бешеную скорость — на спидометре отображалась цифра в двести километров в час. С двух сторон трассу обступили мрачные лесные чащи. Я обратил внимание, что магистраль защищена от диких животных специальным ограждением, так что случайно выдвинувшийся на полосу лось нам не страшен.
Навигатор показывал, что до «Звенящих кедров» пилить еще минут сорок. Даже с техническими возможностями кроссовера, на котором мы сейчас вспарывали тело северной ночи. Тачка у начальника охраны была знатная. Не какой-нибудь «Руссо-Балт», превратившийся в мейнстрим для помещиков средней руки, промышленников и купцов, а элитный «Бромлей» — на таких махинах катаются представители отборной знати. Это как суперкары «Шевроле» и «Ягуар», только отечественного розлива. Ограниченная коллекция, индивидуальный тюнинг — в том числе и магический.
Вообще, с автопромом в Империуме дела обстоят хорошо. Революция, гражданская война, коллективизация и репрессии «тридцатых» не прокатились по землям кланов сокрушительным катком. Промышленники никуда не эмигрировали. Производства развивались чуть ли не с середины девятнадцатого века. Тот же завод братьев Бромлей успешно штампует роскошные средства передвижения… с 1913 года, если я ничего не перепутал. На дворе — тридцатый. Получаем сто семнадцать лет непрерывной прокачки. Инновации, захват перспективных ниш, слияния и смены владельцев… В итоге образовался мощный концерн, заточенный под потребности сверхбогатых людей. Многие владельцы «Бромлеев» входят в топ рублевых миллиардеров по версии журнала «ФинансистЪ».
На дорогах Империума можно встретить марки, о которых я и слыхом не слыхивал в своей реальности. К примеру, «Адлер», «Минерва», «Delage». Завозились из-за границы и «Мерседесы» с «Роллс-Ройсами». Что касается простолюдинов, то они разъезжали на дешевых «Фокусах», «Автодарах» и «Байкалах», которые постоянно ломались и не были оснащены даже примитивными обережными артефактами. Подавляющее большинство этих колымаг приобреталось в кредит — на процентах простолюдины переплачивали вдвое, что не могло не радовать российских банкиров.
— «Темная сторона», — фыркнул Друцкий. — Название громкое, но вычислить каждого из вас не составит особого труда.
Я мысленно согласился с наследником рода.
Группа, с которой связался Сергей, не совершила ничего по-настоящему серьезного. Школота, возомнившая себя цифровыми богами. Нам везло, что долгое время выходки «Темной стороны» не пересекались с интересами аристократов.
Думаю, вы уже поняли, что кланы курируют все сферы, в которых вращаются деньги. Добыча ископаемых, новые технологии, банковский сектор, инвестиции. За каждым банкиром или промышленником стоят одаренные. Те, кто держит в своих руках реальные рычаги управления. Кланы выкупают контрольные пакеты акций у перспективных компаний, проворачивают откровенные рейдерские захваты, оказывают давление на мещан десятками способов.
Закон не писан.
Это про нас.
Возникает естественный вопрос — зачем открывать свой бизнес в такой стране? Нужно ли вообще куда-то стремиться, если ты — не благородных кровей? Отвечу: под клановым крылом всё не так уж плохо. Вместе с утратой влияния бывший руководитель производства получает стабильность и перспективы роста. Выдавливает с рынка менее удачливых конкурентов. Богатеет вместе с кланом. При условии, что род достаточно влиятелен, а его лидер умен и предприимчив. Зачастую так и бывает. Аристократы не обязаны разбираться в тонкостях рыночной экономики, но они могут нанимать людей со стороны. Лояльность при этом гарантируется не только высоким заработком, но и страхом вызвать гнев могущественного покровителя.
Я не знаю, по каким каналам Кротов вышел на моих приятелей. Через свою службу безопасности или дернул пару веревочек в силовых ведомствах. Фишка вот в чем: если смог он, смогут и другие.
— Тот, кого мы взломали, — я неопределенно махнул рукой. — Пустое место. Вообще никто.
— Наши взгляды удивительным образом сходятся, — кивнул Друцкий. — Меня интересует другое, Сергей. Ты пользовался своим даром?