Евгений Лотош
Корректор. Книга первая: Ничьи котята
* * *
– Ну и чем сегодня занимается наша великолепная звезда? – брюзгливо осведомились за спиной у Сураша.
Директор по безопасности раздраженно выдохнул воздух сквозь полусжатые ноздри, но не ответил. Главный директор Третьей лаборатории и сам прекрасно знал, что тематика работы доктора Касатаны засекречена по шестому уровню допуска. Собственно, ответ во всем Седьмом Департаменте Министерства обороны знали только четверо – директор Департамента, его первый заместитель и два чоки-лаборанта, помогавших доктору – если к чоки, конечно, применимо слово "знать". Даже главный директор лаборатории был не в курсе ее темы – доступная только ему и Сурашу смотровая ни на йоту не приоткрывала завесу тайны. Обширное помещение на минус пятом уровне здания по большей части заполняли абсолютно загадочные установки, пожирающие огромное количество энергии, разобраться в которых сходу не удалось бы даже квалифицированному специалисту в области вихревых полей. А возможно, и не только сходу. Собственно, смахивало на то, что назначение и принцип их действия не понимал никто, кроме самой изобретательницы. А ее отчеты уходили непосредственно директору Департамента в зашифрованном виде. И именно это и раздражало директора лаборатории.
– Как всегда, загадочна и отстраненна, – продолжал брюзжать Тарамис. – Как всегда, полностью углублена в работу. И, как всегда, в очередной раз не удосужилась отправить месячный отчет, за что в Департаменте почему-то винят именно меня. Ну что ты на нее уставился, Сураш? Ладно бы еще твоей породы баба была! Впрочем, ей и своя-то порода неинтересна, вобле сушеной…
Тролль снова резко выдохнул сквозь ноздри. Директор, в общем-то, не так уж и плох – для человека. Но когда на него находит ворчливое настроение, рядом лучше не находится. Хорошо, что доктор Касатана, увлеченная каким-то расчетами, не слышит его через толстое смотровое стекло – иначе она наверняка нашлась бы, что именно ответить, и тогда наверняка полномасштабной перепалки не избежать. Директор по безопасности в очередной раз спросил себя, на кой он сюда вообще приперся, и в очередной раз не нашел ответа. Что-то загадочное, почти мистическое, чувствовалось в молодой человеческой женщине с огненно-рыжими волосами, собранными на затылке в конский хвост, и его тянуло сюда какое-то подсознательное желание увидеть ее еще раз. Возможно, играло свою роль и то, что на нее единственную во всей Лаборатории не имелось полного досье. Точнее, на нее не имелось вообще никакого досье, если не считать тех скудных страничек, что набрались за время ее работы на вверенном ему объекте. Она, штатская, работала здесь по личному приказу министра обороны, и именно потому могла плевать на всех.
– Великолепная госпожа Касатана, – главный директор лаборатории нажал на кнопку включения двусторонней связи и склонился к микрофону, – доброе утро. Напоминаю, что ты снова забыла прислать месячный отчет.
Женщина отвернулась от дисплея и встала со своего места. Подойдя вплотную к бронестеклу, она с наслаждением потянулась всем телом – троллю показалось, что он услышал, как гулко забилось сердце Тарамира – и прислонилась к стенке возле стекла.
– Здравствуй, блистательный господин директор, – игриво подмигнула она. – Забыла, каюсь. А может, и не забыла. Может, намеренно не отослала…
– Намеренно? – настороженно переспросил директор. – Но ты должна…
– Исследования почти завершены, и через несколько дней я передам директору Департамента полный отчет о результатах, а также действующий прототип. Осталось довести до ума интерфейс системы и протестировать ее сначала на моделях, а потом на добровольцах.
– Слабо верится, – буркнул директор. – Но что еще мне остается? Наверное, с моей стороны является непростительным хамством полюбопытствовать, что именно ты все-таки конструируешь в моей лаборатории?
– Человеку, дослужившемуся до полковника, такие вопросы задавать как-то и неприлично! – фыркнула доктор. – Впрочем, я так думаю, на показательную демонстрацию, каковая не за горами, вас обоих все равно пригласят. Могу и показать. Марука, активируй прототип на втором стенде! – махнула она рукой одному из чоки. Тот кивнул в ответ и, вставив в разъем на консольной панели штекер, смонтированный в подушечке указательного пальца, замер.
Несколько секунд спустя поверхность большой низкой тумбы прямо перед смотровым стеклом засветилась мягким матовым светом. Доктор Касатана подошла к столику, на котором грудой лежал какой-то металлический хлам, вытянула из него длинную железную трубу и положила на тумбу.
– Наблюдайте за руками и за стендом, – женщина нацепила на запястья блестящие браслеты, на которых замигали глазки индикаторов. – Ну, примерно вот так…
Она сделала жест руками, словно что-то подцепляя снизу ладонями, и внезапно труба всплыла в воздух и застыла, словно удерживаемая невидимыми руками. Доктор покачала ладонями, и труба завращалась пропеллером, потом снова замерла. Женщина сделала правой рукой резкое вертикально-рубящее движение, и труба распалась на две половинки, загремевшие по поверхности тумбы.
– Вот, что-то такое, – заключила она, снимая браслеты. – Ну как, господин полковник, впечатляет?
– Ни хрена ж себе… – потрясенно проговорил Тарамир. – Что это?
– Вихревой комбинированный эффектор с обратной связью, – пояснила доктор Касатана, явно наслаждаясь произведенным впечатлением. – Генерировать кратковременные вихревые импульсы научились уже лет пять как, но дальше дело не шло. Эта же установка поддерживает три силовых манипулятора, составленные из устойчивых вихревых комплексов, гравитационных и электромагнитных, которые оператор воспринимает как продолжение собственного тела. Точнее, станет воспринимать, когда я закончу дорабатывать интерфейсы.
– Госпожа доктор, это выдающееся открытие! – совершенно искренне проговорил директор. Сураш кивнул, соглашаясь. – Оно совершит переворот в промышленности, да и в военном деле тоже! Мои поздравления.
– Спасибо, полковник, – неожиданно холодно проговорила женщина. – Но эффектор еще не доведен до ума. Предполагается, что он должен устанавливать прямой интерфейс с центральной нервной системой оператора. И как раз над этим я сейчас работаю. Видите ли, господа, дело в том, что у эффектора есть еще и способность…
То, что произошло потом, директор по безопасности вайс-полковник Сураш Тамарэй долгие годы видел в ночных кошмарах. Взмахнув рукой во время своей последней фразы, женщина провела ладонью над поверхностью тумбы. И тут словно что-то хлестнуло ее по предплечью так, что рукав халата разлетелся в клочья, а руку отбросило назад. Тело женщины приподняло в воздух и завертело, словно гигантский детский волчок. Тут же словно чудовищный невидимый смерч пошел крутиться по лаборатории, круша и ломая оборудование, и сразу в трех местах прогремели страшные взрывы, затопив помещение волнами огня. Бронированное панорамное стекло разлетелось мелкими брызгами, и Сураш, успев упасть на пол и заодно уронить директора, почувствовал, как невидимая сила рассекла воздух у него над головой, выбив массивную металлическую дверь смотрового помещения и пустив паутину трещин по железобетонным стенам. Свист пожарной сигнализации мгновенно умер в реве пламени, и слабо, неуверенно сквозь него прорвался рев сирены общей тревоги.
Что там может так полыхать? – мелькнуло у Сураша в голове, пока он, хватая ртом мгновенно раскалившийся воздух, полз к выходу. Там же нет никаких горючих материалов! Плазма, горячая плазма – но откуда?? В полубессознательном состоянии, с головой, идущей кругом от жара и дыма, он выкарабкался из смотровой и бессильно распластался на бетонном полу. По коридору бежали солдаты с огнетушителями, двое споро разматывали пожарный рукав. Мигнув, погасло освещение, и тут же вспыхнула красноватая аварийная подсветка: дежурный на пульте, следуя инструкции, обесточил сектор, чтобы не допустить коротких замыканий в плавящейся проводке. Наверное, где-то там, в помещении лаборатории, сейчас исходила бессильным шипением газовая система, тщетно пытаясь утихомирить стихию, но, похоже, оставалось только одно – ждать, пока внутри не выгорит все, что только может давать пищу огню.