— Я! — Мамочка подхватилась со стула.
— Варвара Степановна, родная ты наша общая мама. Завтра заедешь в строевую часть, там тебе дадут документы на усыновление Авдеева Илью Андреевича, и, как девичья фамилия твоей жены, подполковник? — Я, ошарашенный всем этим только и смог, что пожать плечами и выдавить из себя:
— Романова Елизавета Сергеевна. — Министр поднял вверх палец:
— Чувствуешь? Не просто так! Романова и ещё и Елизавета! Вот, Степановна, усыновляешь, удочеряешь. Девочка эта работает? — Мама Варя покраснела, даже задымилась:
— У меня в отделе, лейтенант, финансист. — Министр только руками раз вёл:
— Вот это мама! Все бы такую! Молодец. Тем более что грамотные специалисты нам нужны были всегда. Ладно, по-моему, всё? А Семёнов? Тогда всем до свидания, мы укатили. — Ладно, укатили, так укатили. Мне берцы надеть нужно. Пока я ковырялся, снова открылась дверь, а там… Лёха и главврач. Блин. Не успел сбежать. «И хорошо, что не успел — это мамочка подначивает».
— Ну, как ты, Алексей? — А у того слёзы на глазах:
— Илья, если бы не ты!
— Был бы кто другой, — отвечаю. — Спасибо тебе, родной, за то, что ты и пацана спас от гибели и сам держался как витязь. Я очень рад, что у меня получилось. Доктор, проследите пожалуйста, чтобы Алексей от радости не перегрузил свою, не слишком ещё крепкую систему. Хорошо бы его в санаторий, на месячишко, а там массажи, физиотерапия, грязевые ванны, ну и так далее. Ага?
— Ну конечно, сначала, правда, Вы уж нас извините, но мы проведём ему полную диспансеризацию. Это как, без обид?
— Доктор, какие обиды, просто я ещё не успел попросить Вас провести полное обследование. Потому, что случай был уникальный. Ладно, доктор, в понедельник в какое время?
— Нам лучше бы до обеда.
— Значит, так будет лучше и нам, правда, товарищ полковник? — Я подмигнул маме:
— Совершенно верно, товарищ подполковник! — Подмигнула и она.
— А тебе, Лёха. Живи, как жил, и, главное, никогда не сдавайся!
Апофеоз
Уже когда мы со Степановной за рулём, возвращались домой, меня догнал телефонный звонок:
«Внешний вызов. Абонент не определяется. Соединять»? Мы с мамой недоумённо переглянулись:
«Соединяй».
«Здравствуйте Илья, здравствуйте Варвара Степановна. Извините, что я так бесцеремонно. Моё имя Леон, оно вам ничего не скажет, но, Илья, мне очень нужно с Вами переговорить. Сейчас, я понимаю, у Вас сил нет никаких, после той работы, которую Вы сделали»…
«Простите, что перебиваю, но кто Вы? Кто Вы, столь много обо мне знающий»?
«О, Вы даже не подозреваете, сколь много я о Вас знаю. А кто я? Думаю, что будет лучше, если я представлюсь Вам при личной встрече. Отдохните, наберитесь сил, и мы с Вами встретимся. Торжественно обещаю Вашей приёмной матери, что никакого урона не принести ни Вашему здоровью, ни Вашей чести. Варвара Степановна, Вы же меня слышите, позвольте мне встретиться с Вашим приёмным сыном на этих условиях»? — Мама Варя с совершенно обалдевшими глазами только и смогла выдавить из себя:
— На таких условиях — я не против.
«Вот и чудесно, — между тем продолжил Леон, — тогда договоримся сегодня, через три часа на Приозерском шоссе, Ленинградской области, я знаю, что Вы там были, на пятнадцатом километре есть неплохое придорожное кафе „Белое Солнце“…»
«Пустыни»? — Не удержался я.
«Именно! Так вот, через три часа я буду ждать Вас там».
«Я всё понял, через три часа, Приозерское шоссе, Ленинградской области, пятнадцатый километр. Придорожное кафе „Белое Солнце“».
«Всё верно, до встречи».
«До встречи». — Если честно, то я уже почти понял, кто это звонил, но эту мыслишку спрятал, пока, в самый дальний уголок. Ну, а пока мы были уже дома. Мама Варя встревоженно смотрела на меня:
— Ты поедешь?
— Ну а как же, тем более что мама дала разрешение. Шучу. Поеду, просто нутром чую, что это будет не совсем обычная встреча. А так как у нас есть три часа, то предлагаю их использовать на благоустройство нашей мамы. — Степановна замахала руками:
— Ты с ума сошёл! У тебя сил совсем нет!
— Уж на то, чтобы устроить нашу мамочку силы я всегда найду. Да и, если честно, работа с пятым измерением сил не отнимает совсем. Наоборот, творческий процесс сил лишь добавляет. — Маме крыть было нечем. Мы прошли с ней на второй этаж.
— Так, мамочка. Дверь в твои покои ставим со стороны детей. Если не понравится — перенесём на нашу с Лизой сторону. Не против? Тогда поехали. Ставим красивую, кленовую дверь, фасонный замочек с фигурной ручкой. Открываем, заходим в небольшую, три на три, думаю, хватит, прихожую. Дальше. Дверь дубовая, прямо, нет, не на улицу а — бабушкин кабинет, размер четыре на пять, нормально? — Я тоже думаю, нормально. На торцевой стене — окно, обычный наш стандарт, нормально. Ладно, выходим в прихожую, закрываем дверь в кабинет. Справа дверь ясеневая, за ней… Да нет же, мама, наша спальня на своём месте, а тут твоя спальня. Пять на пять, не мало? А я считаю, что не много. На торцевой стене — окно, тот же стандарт. Возвращаемся в прихожую. Дверь налево — из пластика, прошу простить, но здесь у Вас будет санузел. Четыре на четыре, будет нормально. Всё, поехали отделывать помещения. Прихожая: пол — усиленный ламинат, цвет тёмный беж, чтобы не сильно марко. Стены и потолок — обои под покраску. Красим светлый беж, чтобы веселее было. Мамочка, ты не стой просто так, подсказывай, я же не всё ещё знаю. Вот, правильно, на потолок четыре потолочных светильничка, при входе мощная, буковая вешалка, а под ней шкафчик для обуви, тоже из бука. Нормально. Идём в спальню. Пол — буковый паркет. Потолок — натяжной, рисунок — звёздное небо. Стены — фотообои горный ландшафт. Мебель. Встроенный шкаф для одежды, глубиной в полтора метра. Не мало? Ну, хватит, так хватит. Кровать два на два, матрас водяной. Столик для кофе, три мягких стула. Теперь, пожалуй, хватит. Пойдём, мамуля, самое ответственное, санитарный блок. Смотрим. Пол застилаем большой нескользкой кафельной плиткой. Рисунок плитки — ромашковое поле. Стены картины из кафеля. Думаю, Рубенс и Крамской будут то, что надо. В самый дальний угол — душевая кабина, без недостатков. Сюда ближе ставим ванну-джакузи. Ближний угол отделяем, ставим лёгкую, пластиковую дверь. А внутри — унитаз и биде. Ну, вот, мамочка, по-моему, всё? — Мам Варя ещё долго ходила по своей части дома, сцепив пальцы и не имея сил сказать ни слова. Затем просто подошла ко мне, расцеловала в обе щеки: