— В верном направлении идёте, товарищ Корректор. Теперь смотри. Вот этот набор линий — это линии судеб определённых фигурантов. Те, что без подписи, нам, пока, не интересны, потому как идут ровно, без загибов и скачков. А вот те, что упираются в узловые моменты — вот это уже наша работа. Критики рассматривают вероятности событий на каждом ответвлении, дают ему оценку и дальше уже, что называется, как пойдёт. Старались, конечно, то один, то другой, так, слегка подтолкнуть фигуранта в нужную нам сторону. Если получалось, то было очень хорошо. Ну а если не получалось, то так и записывали — «Фигурант упрям». Шутка. Всё шло более или менее нормально, пока узлов не стало больше, чем хотелось. Поэтому, понадобился Корректор, то есть человек, который способен своим вмешательством в события изменить судьбу человека. Понимаешь? — Понимать то я понимал, вот только никак не мог себе представить, как я смогу вмешиваться в судьбы людей без их ведома. Так, или?
— Собственно говоря, так и есть, вернее — будет. Но тут тебе на помощь придут наши помощники. Маруся всегда подскажет, подправит твои намерения, Ганс всегда поможет, если тебе вдруг станет не по себе. Ну, ты понимаешь? — Я снова кивнул. — Ладно, не будем терять время. Пойдём к нашим критикам, они тебе объяснят, что от тебя требуется на данном этапе. — Мы вышли в коридор и через два шага открывали дверь с табличкой «Зал операторов».
Помещение было не просто огромным. Посреди зала, я сначала не поверил глазам, рос огромный, величественный дуб. Мелькнула мысль, когда задрал голову, пытаясь увидеть верхушку — «И где же этот исполин снаружи? Там только антенны»…
— Шеф, привет, Илья привет, — неслось со всех сторон.
— Всем привет! — Шеф поднял руку. Я постарался не отстать. — Кто работает с Сигаевым?
— Здесь, шеф, — донеслось из угла.
— А, Святослав, отлично, — шеф повёл меня в угол, в котором я увидел парня с широченной улыбкой:
— О, какие люди! Илья, привет! Шеф, мой поклон. — Кожин покачал головой:
— Так, Илья, Святослав, оставляю вас оценивать ситуацию. А я, пока, пробегусь, посмотрю, что другие критики нацарапали. — Я проводил шефа взглядом. Потом вопросительно посмотрел на Святослава:
— Что случилось, Сват? Что шеф такой дёрганный сегодня? — Святослав сразу стал серьёзным:
— Будешь тут серьёзным, блин. Вот смотри. — Он ткнул пальцем в монитор. Там светилась синяя линия, упирающаяся в оранжевый узел. На синей линии светилась аббревиатура «СигАП». А вот дальше, от узла линии разбегались, но не далеко. Через десяток сантиметров они снова сбегались в один узел красного цвета. А вот из этого узла не выходило ничего. «Убили, что ли? Или как?» Святослав вздохнул:
— Или как, Илья. Сейчас я тебе расскажу историю некоего Сигаева Александра Петровича, доцента и профессора химии, ректора Химико-Технологического. Так вот этот самый Сигай Петрович, как любовно зовут его студенты, кстати, подполковник в отставке, шестьдесят семь лет. Возраст, сам понимаешь, не больно-то творческий, но, однако же, родил идею, а нам головную боль.
— Что же такого страшного он мог изобрести, если даже в нашем отделе поселился головняк? — Мне действительно стало интересно. Святослав немного помолчал:
— Он изобрёл субстрат вольфрамоникелевого меланина. Я понимаю, что это тебя ни о чём не говорит, но эта эссенция имеет свойство уничтожать нефть и нефтепродукты. При чём, одна капля этой химии в нефти будет себя вести подобно вирусу биологическому и компьютерному. Разлагает нефть и нефтепродукты на воду, парафин, метан и сажу, причём всё, сколько бы ни было.
— Ну и что в этом страшного? — Не удержался я, — Отличное средство для очистки водоёмов. Вон их, сколько стоит загаженных, а тут, блин! Нобелевку давать надо. — Сват с жалостью посмотрел на меня:
— В чём действительно головняк, так это в том, что дед русофил в двести пятидесятом колене. Ненавидит всё западное, мечтает Россию — превыше всего!
— Ну, — развёл я руками, — а тут то, что страшного?
— Пока, что ничего. Но вот дальше. Смотри, — Сват ткнул карандашом в линию кроваво-красного цвета. — Это его намерения. Он собирается уйти на пенсию и поехать вокруг света и посетить все нефтедобывающие страны. — До меня что-то начало доходить: