– Связь! – вполголоса сказал кто-то за моей спиной. – Работаем!
Голопроектор выбросил простыню света, по ней прошла тестовая радуга, затем мигнул и исчез знак Службы Коррекции – изображение глаза в черно-белом треугольнике, свет потускнел, и я увидел полутемный кабинет и металлическую поверхность стола, освещенную слабым желтым светом настольной лампы. В круге света спокойно лежали две старческие ладони. Лица не разглядеть. Оно пряталось в темноте. Повисла пауза.
– Как ваши успехи, курсант? – Спокойный старческий голос. В нем звучала древняя скука и привычная рутина. Наверное, так пожилой человек привычно и равнодушно спрашивает незнакомого малыша: «Ну, парень, как у тебя дела в школе? Стишок-то выучил?»
– Могли бы быть и лучше, если бы меня не будили по ночам, – честно и искренне буркнул я. – Лежал себе, повторял правила эксплуатации и ремонта малых космических кораблей, никого не трогал…
– Достаточно, я уже понял свою ошибку… – Голос не изменился, пожалуй, однако в нем проявился хоть какой-то интерес. Старик подался вперед, и слабый свет лампы явил на свет божий высохшее лицо дедушки – божьего одуванчика. Лысый череп, тонкие, недовольно поджатые губы, мешки под глазами. А вот глаза… На лице царствовали глаза. Запавшие в глазницы, но большие и умные, они сразу приковывали к себе внимание собеседника. Казалось, этот взгляд сразу связывал и подчинял вашу волю, заставляя всматриваться в них и ловить любое подобие невысказанного приказа. Старик пожевал губами и продолжил.
– Я приношу вам свои извинения, курсант… Но – дела, знаете ли… Они имеют свойство никогда не заканчиваться. Только что освободился, и то – не знаю, сколько у меня свободного времени. Итак. Как мне доложили, наземный курс обучения вы закончили?
– Человек учится всю жизнь… И, чем лучше он усваивает материал, тем дольше живет.
– Интересная мысль… Но верная. Однако – если не выпускать человека из-за учебной парты, он уподобится комнатному растению, любовно посаженному в горшок и поливаемому теплой водичкой. А где же жизнь? Где солнце, гроза, мороз?
– Вы меня, ваше превосходительство, разбудили, чтобы обсудить проблемы растениеводства в тепличном хозяйстве вашей учебки? Я не агроном!
– Да-а… Я вижу… Вы – нахал. Ну, что же… Это, может быть, даже и к лучшему. Так вот, повторяю свой вопрос. Вы готовы к работе?
– Нет! – Мой голос был строг и решителен. – Вами не выполнены еще кое-какие условия нашего договора, а именно —…
– Да-да, я помню, конечно… Но разве вам не сказали? Ваша практика в космосе и подразумевает полет…
– Я не об этом. Я о моей девушке! И еще – мне нужен небольшой отпуск… точнее – каникулы. Я не могу привезти и бросить ее там, в окружении незнакомых людей, в новом для нее мире…
– Вы перебили старика, а это, по крайней мере, невежливо… Не говоря уже о том, что этот старик – ваш руководитель.
– Еще не руководитель. Я пока не Корректор, я пока личинка… головастик. Вот мне и надо пару-тройку недель, чтобы хвост отвалился, и гадкий утенок стал… стал… – теперь я с сомнением пожевал губами.
– Хорошо прожаренным цыпленком табака! – Старик сладко прищурился. – Знаете, мне приходилось бывать в Грузии… Помню там один шалманчик… или – духанчик? Впрочем, не важно! Как там готовили! А какое вино! Ах, ах! Спасибо, курсант! Знаете, у меня диспепсия[5]… да-да! Старческие дела. А сейчас мне так захотелось съесть что-нибудь остренького и вкусненького! Благодаря вам, между прочим. Но – к делу! Я согласен. Сдавайте ваш зачет, и будем считать, что у вас началась большая перемена… Три недели вас устроит?
– Четыре!
– Ну, хорошо… Это, в конце концов, не принципиально. Решайте свои дела, и – добро пожаловать на службу, курсант! Прошу прощения – Корректор!
Старик язвительно улыбнулся.
– А хронокапсулу мне оставите? А я вам привезу вина… Монастырского! Такого вы еще не пили. Божественное вино, ваше превосходительство! Прямо от местного бога, можно сказать!
– Майор?
Герр майор только пожал плечами.
– А, впрочем, берите! Нужно либо доверять своим сотрудникам, либо – не доверять! Ну – удачно вам сдать экзамены и хорошего отдыха!
Я застенчиво улыбнулся улыбкой первого отличника школы, освобожденного от уроков физкультуры.
– Приятного аппетита, вашество!
– Наглец ты! Как есть наглец! Наливай…
Спать не хотелось, и мы с Дедом, высвистав Каптенармуса, засели у меня в кубрике.
– А что он выделывается? «Как почивать изволили, курсант? Как успеваемость в школе?» Тьфу! – Я плюнул и попал на тапочек. А-а-а, плевать! Все равно выбрасывать. Надо новые взять у Каптенармуса.