- "Теория класса неработающих людей" - вы читаете довольно забавную книгу.
Он улыбнулся своей осторожной, помятой улыбкой.
- Ты действительно так думаешь? Веблен довольно компетентно анализирует иллюзии моего класса. Он помогает мне освободиться от этих иллюзий.
- Но есть одна, с которой вы не расстанетесь. Каждый человек, рождающийся богатым, впитывает ее с молоком матери и не расстается с ней до конца жизни - с иллюзией своего превосходства.
- У тебя была куча денег, когда ты был еще мальчишкой, не так ли? - заметил он. - И я не замечал, чтобы ты страдал от комплекса неполноценности.
Он позвонил, появилась служанка, чтобы проводить меня.
- Еще один вопрос, - сказал я. - Эта госпожа Уэзер получила все достояние моего отца. Кто является следующим за ней наследником?
- Думаю, что ты. Но госпожа Уэзер молода и, как я слышал, здорова.
Теперь он не подал мне руки. Когда я уходил, он сидел, заложив пальцем страницу книги Веблена, создавая видимость полной поглощенности чтением.
Глава 3
Инспектор Ральф Хэнсон жил в новом районе восточной части города, в одном из домов массовой застройки. Это был невысокий дом, он содержался в хорошем состоянии. Радовали глаз тщательно подстриженный кустарник и гладкая зеленая лужайка. Я поднялся по ступеням веранды и постучал в дверь разукрашенным железным молоточком.
Женщина средних лет, чья фигура так и не восстановилась после беременности, открыла дверь и неуверенно улыбнулась мне. Я заметил трехколесный велосипед возле двери и коляску для куклы в прихожей. Я спросил, дома ли инспектор Хэнсон.
- Ральф в мастерской, в подвале. Если хотите, можете пройти туда.
- Я пришел по делу. Может быть, лучше позвать его сюда?
Звук строгания доски, который доносился из-под пола, прекратился, когда она крикнула, подойдя к лестнице:
- Ральф, к тебе пришел молодой человек.
Хэнсон опускал закатанные рукава рубашки, поднимаясь по лестнице; к его волосатым рукам прилипли мелкие стружки. Это был высокий мужчина с продолговатым, мрачным лицом и живыми зелеными глазами. На минуту он остановился в прихожей и отряхнул руки.
- О, Ральф, - пропела его жена капризным голоском, - я просила тебя, чтобы ты не таскал сюда сор.
- Это не сор, - резко заметил тот. - Это хорошее, чистое дерево.
- Но его так же трудно выметать, как и сор, - заявила она и исчезла во внутренней части дома.
Он смерил меня взглядом и про себя дал мне оценку, о которой я мог догадаться по его резкому вопросу:
- Что я могу для вас сделать, сэр?
- Пару лет назад вы вели расследование убийства Дж. Д. Уэзера, так? - спросил я.
- Верно. Мне было поручено это дело.
- Известно ли вам, кто его убил?
- Нет. Я оказался в тупике. Нам не удалось поймать убийцу.
- Вы не смогли этого сделать? Или не стали?
Он посмотрел на меня враждебно. Тонкие губы раздвинулись в невольной гримасе, обнажив желтые зубы, длинные, как у гончих.
- Мне не нравится этот сарказм. Почему, собственно, вас интересует это дело?
- Я его сын.
- Что же вы сразу не сказали. Входите и садитесь.
Он жестом пригласил меня пройти первым в гостиную и включил верхний свет. Мы оказались в небольшой комнате, загроможденной мягкой мебелью, с двумя окнами французского типа и газовым камином у третьей стены. Он усадил меня на обитый мохером диван, а сам устроился в таком же кресле напротив меня. Комната была не более уютной, чем выставка в витрине мебельного магазина, но зато теперь хозяин пытался вести себя более дружелюбно. Его удлиненное лицо изобразило улыбку, которую легко было принять за гримасу боли.
- Итак, вы - Джон? Я помню, вы вечно ходили за Дж. Д., когда были малышом. Я тогда работал на мотоцикле.
- У вас неплохо шли дела, - заметил я.
Он окинул комнату взглядом, в котором сквозило мрачное самодовольство.
- Да, в прошлом году я получил повышение и стал инспектором.
- Кому вы обязаны этим?
- Руководству полицейского управления. А кому, вы думали?
- Я так понимаю, что вас повысили не за работу по расследованию убийства моего отца.
Он подался вперед и быстро выпалил, горячо, как одержимый:
- Вы ничего не добьетесь, околачиваясь тут и бросая мне в лицо такие намеки. Мне нравился Дж. Д. Я всеми силами старался раскрыть это дело.
- Всем нравился Дж. Д., за исключением, возможно, только моей матери. И кого-то, кто пристрелил его на улице. И, возможно, еще нескольких людей, которые покрывали человека, застрелившего его.
- Не знаю, каких рассказов вы наслушались, - буркнул Хэнсон.
- Мне ни черта не рассказывали. Вот в чем беда. Я даже не знаю, что же с ним произошло.
- Но вы только что сказали...
- Я сказал вам то, что услышал случайно в баре. Как он был убит?
- Вы хотите услышать об этом в деталях?
- С мельчайшими подробностями, которые вам известны.
Он откинулся в кресле и сложил перед собой кончики пальцев, изобразив арку. Его рассказ прозвучал легко и точно, как отрепетированные свидетельские показания.
- В него стреляли примерно в шесть тридцать пять вечера третьего апреля сорок четвертого года, когда он возвращался домой из гостиницы. Стреляли в квартале от Мэйн-стрит, на углу улиц Клири и Мэк. Было произведено два выстрела. Почти одновременно, по показаниям свидетелей. Обе пули попали ему в голову и пронзили мозг. Он умер мгновенно.
- Видел ли кто-нибудь убийцу?
- Это одно из обстоятельств, которое мне мешало. Никто его не видел. Убийство из засады, которое было заранее хорошо спланировано, и для убийцы был подготовлен побег. Помните старое здание Мэк?
- Нет. Расскажите мне о нем.
- Находится на углу улиц Клири и Мэк с выходами на обе улицы. Дж. Д. проходил около этого здания каждый день примерно в одно и то же время, направляясь домой с работы. Человек, который в него стрелял, должен был об этом знать, потому что ждал у окна, на втором этаже здания Мэк. Окно расположено примерно на высоте четырнадцати футов над уровнем земли. Когда Дж. Д. приблизился, убийца высунулся из окна и несколько раз выстрелил в него сверху. Во всяком случае, такова моя гипотеза. Она подтверждается траекторией пуль.
- Чье это окно?
- Ничье. Помещение пустовало. Раньше там был кабинет зубного врача. После мы выяснили, что дверь была открыта фомкой; на пыльном подоконнике остались следы, показывающие, что кто-то на него облокотился.
- Отпечатки пальцев?
- Нет, я сказал вам, что все было хорошо спланировано. Убийца сделал два выстрела, закрыл окно и удрал на улицу через другой выход. К тому времени почти все офисы были закрыты, и никто его не видел. Возможно, его ждала машина у выхода на улицу Мэк. Во всяком случае, ему удалось скрыться.
- И это все, что вам удалось установить за два года?
- Еще одна деталь. Мы нашли оружие, которым пользовался убийца, и установили, кому оно принадлежало. Револьвер "смит-и-вессон". Мы нашли его в канализации на улице Мэк. Оказалось не так уж трудно проследить его принадлежность. Дочь первоначального покупателя, некоего Тигардена, продала его Кауфману, торговцу подержанными вещами. Кауфман признал, что купил этот револьвер, но утверждал, что его украли из магазина за пару дней до убийства.
- Вы провели расследование по Кауфману?
- Конечно. Ясно, что он темная личность, что-то вроде анархиста или радикала. Пишет абсурдные письма в газеты. Но он не убивал вашего отца, так как в момент убийства находился в своем магазине. Может назвать двух или трех людей, которые готовы в этом поклясться. Может быть и так, что он кому-то продал оружие, а затем, чтобы выгородить его, придумал эту историю с воровством. Но у меня создалось впечатление, что он говорил правду.