Он рыл быстро, громко дыша носом, и скоро то, что он хотел выкопать, обрело очертания. Яма в шесть футов длиной и три фута шириной. Когда он углубил ее немного больше фута, то перестал копать, оперся на мгновение на лопату, снял пиджак и положил его на пальто. Но когда он снова принялся за работу, ему стал мешать наплечный ремень с кобурой. Расти отстегнул эту сбрую, снял ее и аккуратно положил туда же, на крыльцо.
Затем снова принялся за работу, копая с большим усердием, чем раньше; темное пятно пота проступило на его рубашке и постепенно расплылось по всей спине. Казалось, мне представился великолепный случай вывести его из строя.
Я вышел на тропинку и направился в его сторону. Когда дуло моего пистолета было в четырех футах от его согнутой спины, я сказал:
- Руки вверх. Молчать. Не двигаться.
Его руки взметнулись над головой, лопата осталась на месте, стоймя воткнутая в землю. Я ухватил пистолет, как дубинку, сделал большой шаг вперед и дулом нанес удар по его затылку. Раздался резкий звук, похожий на треск, когда топор врубается в дерево. Он тихо свалился в неглубокую могилу, которую сам же и выкопал.
Я крутанул пистолет на пальце и направил его на закрытую дверь кухни. Оттуда не раздавалось ни звука, не было слышно ни единого движения, как будто от моего единственного удара остановилась вся жизнь. Я сделал шаг в направлении двери, потом еще один и еще. Потускневшая бронзовая ручка повернулась, и дверь резко распахнулась. Я выстрелил два раза в открывшийся проем и тогда увидел, что там никого не было. Три широких прыжка перенесли меня к окну, под которым я пригнулся у стены, не спуская глаз с двери. Над моей головой с треском распахнулось окно. Я зря выпустил еще две пули в открытый проем. У меня оставалось всего два патрона. Или, может быть, три? Я не мог рисковать и перезаряжать пистолет. Во мне нарастал страх, и это заставляло быстрее нажимать на спуск.
Из-за двери появился рукав серого пальто. Я разрядил в него оставшуюся обойму и увидел три черные дырки на материи. Затем пальто исчезло за порогом. Всеми семью патронами я продырявил воздух.
Слабая надежда таилась для меня в пистолете Расти, лежавшем в кобуре на крыльце. Я рванулся к нему и схватился за конец дула. Пистолет был закручен ремнями. Я пытался порвать их, взбешенный суеверным чувством, что окна, оружие - все предметы сговорились с Керчем выступить против меня.
- Брось это, - произнес Гарланд из проема двери. - Ты мне основательно надоел.
Мгновение я колебался, держа в руке бесполезное оружие. Он выстрелил и выбил пистолет из моей руки, которая онемела. Я взглянул на него и понял: он стрелял от пояса, не прицеливаясь. Я почувствовал, как душа уходит в пятки.
- Теперь тебе понятно, что я не щучу. - Он легко сбежал со ступенек и обошел меня. - Иди в дом. Медленно. Малейший неверный шаг и я пристрелю тебя.
Я поднялся по ступенькам нетвердыми шагами и вошел в кухню. Нога поскользнулась на полу, и я чуть не упал.
- Полегче, - сказал Гарланд. - На этот раз ты чуть не напросился. Я могу вдоль твоего хребта продырявить пунктирную строчку, как это делает дырокол на бумаге.
- Знаю, что ты мастак. Не надо постоянно напоминать об этом.
- Хватит шуточек, парень, - отрезал он за моей спиной. - Я не убил тебя потому, что ты можешь понадобиться Керчу живьем. Но в любой момент могу передумать. Или просто продырявить тебе задницу.
Он не получил за это хамство заслуженного отпора. Я поперхнулся от сильного приступа тошноты, которая перехватила мой желудок и наполнила слюной рот. Может быть, ее вызвала запекшаяся на полу кровь, на которой поскользнулась моя нога. Может быть, вид полуголого мужчины в углу с бледной шеей и мертвым, распухшим лицом. А может быть, вид женщины, которая лежала на столе, а ее безжизненные ноги свисали с него. Керосиновую лампу переставили на плиту, и она хорошо освещала окровавленное полотенце, которым было закрыто лицо женщины. Ритмичный булькающий звук ее дыхания показывал, что она еще жива.
- Ничего себе картина, правда? - заметил Гарланд. - Видишь, что случается с мальчиками и девочками, которые противятся нашей организации.
Мне удалось преодолеть тошноту, но это усилие ослабило меня. Я сел спиной к окну. Я подвинул ноги, подошвы моих ботинок оказались клейкими. Гарланд сел лицом ко мне на стул, на котором умер Солт. На колене он осторожно придерживал пистолет, как чашку чая. Я начал прикидывать в уме, сколько времени потребуется Аллистеру, чтобы прийти на помощь. Мне показалось, если все сложится удачно, он может появиться с минуты на минуту.
- Ты глупо поступил, парень, что вернулся сюда, - процедил Гарланд. - Керчу это не понравится.
Я посмотрел на него и не ответил. Его тонкие пальцы, изящные черты, девичий ротик - и странное удовольствие, которое он получал от убийства. Его серые глаза были непроницаемы. Я не мог представить, чтобы у него было детство, семья, честолюбие или какая-то надежда. Он выглядел так, как будто всегда был таким, как Teriepb$, как будто он появился из чрева матери бесполым убийцей с дешевыми псевдоэлегантными манерами.
- Пока мы здесь ждем, - оказал он спустя некоторое время, - ты вполне можешь принести сюда Расти. Там он может простудиться.
- Бедняга!
- Пошевеливайся! - гаркнул он. - Иди первым. Помни, я могу срезать человека из этого пистолета с пятидесяти ярдов.
Расти лежал там, где упал на сырую землю. Руки откинуты, а голова неловко повернута набок. Колени слегка подогнулись, глаза полузакрыты.
Не спуская с меня глаз и не отводя пистолета, Гарланд присел на корточки и ощупал большую шишку под рыжими волосами.
- Ты сильно его долбанул. - В его голосе сквозило безразличие. - Хорошо, что приедет Саламандер.
- Саламандер? - Я припомнил засушенного мужичка с радиостанции, который утверждал, что он - седьмой сын от седьмого сына.
- Он когда-то работал доктором, - продолжал откровенничать Гарланд. - Его врачебный патент утратил силу, когда его посадили. Теперь поднимай Расти, да поосторожней, не урони. - Он хихикнул. - Не то я уложу тебя туда, приятель.
Справиться с Расти было нелегко, потому что его спина застыла, а согнутые ноги не распрямлялись, но наконец я взвалил его на плечо, внес по ступенькам в кухню и опустил на пол рядом с мертвецом.
- Неплохая парочка, правда? - заметил Гарланд. - А теперь садись на прежнее место и радуйся, что ты не третий на полу.
- Неужели вы ничем не поможете этой женщине?
- Мы сделали все, что смогли. Не я ее порезал. Если хочешь знать, допущена большая ошибка. Она еще дышит, правда?
- Да, но истекает кровью.
- Скоро сюда приедет Саламандер. Я не доктор.
После некоторой паузы, во время которой я сидел и продолжал рассматривать его пистолет, он добавил:
- Может, будет лучше, если ты закончишь эту яму, которую начал копать Расти? Керчу не понравится, если он обнаружит, что Солт все еще не в земле.
- Керчу вообще не нравится, если хоть кто-нибудь еще не в земле.
- Может быть, ты и прав, парень. - Он криво и мрачно улыбнулся и снова встал. - Шагай впереди меня. Можешь копать поглубже, на двоих.
Я вспотел и стер руки, углубив могилу до уровня плеч, когда с дороги донесся шум подъезжающей машины. Она остановилась перед гостиницей. Сначала у меня мелькнула мысль, что прибыл Аллистер. Я перестал копать и выпрямился.
- Копай! - рявкнул надо мной Гарланд. - Ты ведь хочешь произвести на Керча хорошее впечатление, не так ли?
Керч вышел из-за угла здания в сопровождении человека, который называл себя профессором Саламандером. На лице Керча красовалась большая марлевая повязка, прикрепленная полосками пластыря. Его обычно флегматичное лицо выглядело чрезвычайно озабоченным и взволнованным.
- Что это значит, Гарланд? - спросил он, увидев меня.
- Этот приятель появился здесь и ушиб Расти, а посему я заставил его потрудиться. И приказал ему копать поглубже, на двоих, правда, приятель?