Несанкционированный же вывоз из России стратегического сырья квалифицировался всего лишь как административное правонарушение, а "административками", в отличие от уголовно наказуемой контрабанды, КГБ не занимался, то бишь в то время контрабандисты (будем уж называть их так) вообще ничем не рисковали. Там, естественно, где не было границ, а границ, напомним, не было у России с Латвией и Эстонией.
"Лафа" продолжалась до 4 мая 1993 года, когда вступил в действие федеральный закон "О государственной границе России". Полтора года, прошедшие к тому времени с момента подписания Беловежского соглашения, и вошли в историю как золотая пора российских контрабандистов.
Кстати, серьезную помощь оказывали им тогда противники распада СССР. Одержимые имперскими амбициями, фанатики сжигали вновь появлявшиеся таможенные терминалы, не догадываясь при этом, что создают тем самым великолепные условия для растаскивания наследия того самого "единого и могучего", за который они ратуют. Говорят, кстати, что многие случаи сожжения таможенных постов имели тогда не только политическую подоплеку...
Тропинка к неожиданно открывшемуся "окну в Европу", как и три столетия назад, пролегла через Санкт-Петербург, который фактически стал столицей российских контрабандистов и, кстати, является ею до сих пор. В нашем славном городе "залежалось" невероятное количество цветных металлов, благодаря практически поголовно вставшим оборонным предприятиям. А Эстония и Латвия со своими "прозрачными" границами - совсем близко. Также близко и Финляндия, к границе с которой наши "металлисты" устремились чуть позже - в 1993 году, когда в Латвию и Эстонию попасть было уже не так просто.
Санкт-Петербург - большой город, Тут и аэропорт, тут и морской порт, то и другое обеспечивало контрабандистам великолепные возможности. В общем, жизнь в северной столице кипела и бурлила, что не могло остаться незамеченным представителями криминальных структур, которые довольно быстро подмяли весь контрабандный бизнес под себя. Оно, впрочем, не удивительно - организованная преступность к началу 1992 года была у нас зрелой и сформировавшейся, чего не скажешь о "молодых" еще контрабандистах.
В виду близости границ и хорошо развитой инфраструктуры, Санкт-Петербург стал своеобразной перевалочной базой не только для питерских контрабандистов, но и для контрабандистов из большинства других регионов России. Через контрабандный вывоз цветных металлов "отмывали" огромные деньги московские преступные сообщества, свои интересы в контрабандном бизнесе Петербурга имели и многие другие группировки.
Воркутинский транзит
В сентябре 1992 года в истории Выборгской таможни произошло почти что эпохальное событие. На таможенном переходе Брусничное были задержаны пять грузовиков с никелем и медью - около 60 и 20 тонн соответственно, общей стоимостью более 40 миллионов рублей. Колоссальные по тем временам деньги! А эпохальность события в том, что тогда впервые российские контрабандисты пытались силой прорвать таможенные кордоны...
За 15 минут до закрытия таможенного поста в Брусничном появились легковая иномарка и крытый грузовик. Из иномарки вышли трое и попросили досмотреть их. Таможенники уже собрались спать, а посему предложили пришельцам подождать до утра.
- Вас все равно, - говорят, - финны не пустят. У них тоже конец смены.
- Это мои проблемы, - ответил плотный представительный мужчина. - До конца вашей смены 15 минут. Досматривайте.
Представительный мужчина неторопливо подошел к старшему смены.
- Друг мой, нас тут трое. Я - гражданин России, мои приятели - граждане Финляндии. Если нас сейчас же не досматривают, утром все мы пишем заявления о том, что вы отказываетесь выполнять свои служебные обязанности в рабочее время.
После смачной паузы он продолжил:
- В твоей дальнейшей карьере могут возникнуть сложности...
Как только начался досмотр, из леса выехали еще четыре грузовика. Старший смены тихо матерился:
- Ну вот, теперь эти тоже потребуют, чтоб их досматривали.
- Спокойно, это мои машины, - сказал незнакомец, который уже чувствовал себя хозяином ситуации...
По сопроводительным документам, все машины везли груз, принадлежавший одной несуществующей фирме. Впрочем, о том, что эта фирма не существует, обозленные таможенники тогда и не догадывались. Насторожил их совсем другой нюанс.
Каждый груз, пересекающий государственную границу России, должна сопровождать так называемая грузовая таможенная декларация (ГТД) - документ, свидетельствующий о том, что в таможенном отношении все оформлено, что положено - уплачено, вывоз разрешен. В правом верхнем углу такой декларации имеется номер - по сути, своеобразный код соответствующего груза. 1 сентября 1992 года принцип построения этого кода на декларациях Санкт-Петербургской таможни был изменен. В данном случае декларации, датированные 10 сентября, имели старый код.
Были в документах и другие неточности. Например, совпадало брутто и нетто груза, чего не может быть в принципе. В общем, старший смены решил позвонить в Петербург оперативному дежурному Санкт-Петербургской таможни, чтобы подтвердить подлинность представленных документов. Телефонный разговор происходил в том же помещении, где ожидал конца досмотра высокий мужчина со своими спутниками. Выглядело это примерно так.
- Алло! Дежурный!
- Ничего не слышу! Алло!
- Вы оформляли такой-то груз?
- Что? Алло!
- Нет? Не понимаю! Что?
Представительный мужчина ненадолго отлучился, и через пару минут две машины развернулись, выехали из таможенной зоны и помчались обратно к Выборгу. Случай фантастический, - с таможенной зоны никто не может выйти или выехать ни в ту, ни в другую сторону без разрешения пограничников. Игнорирование этого правила сравнимо с нарушением государственной границы России.