– Ты сможешь его отследить? – брюнет тоже подошёл ближе к каменной плите.
– Нет, – девушка огорченно мотнула головой, – точнее, не сейчас. Он только прибыл, и его отражение ещё не успело записаться в информационно-энергетическую матрицу мира. Слепок энергетики и сознания я сняла, теперь остается только ждать.
– …ть! Вашу ж мать! – воздух с шумом вышел сквозь зубы. – Виктор! Аргххрр. Ссссука! – я сделал пару крупных вдохов и смахнул пот, обильно текущий по моему лицу, смешивающийся с потоком слёз. – Чтоб тебе в пресс хате сидеть перед судом.
По ночному лесу разносились мои крики, а вокруг витал запах палёной плоти. После встречи с троицей представителей местного населения прошло уже два дня.
Чернобородый гнался за мной довольно долго, но в итоге, судя по всему решил, что добыча не стоит таких усилий и бросил преследование. Я же всё мчался сквозь лес, забыв про усталость, пока чуть не вбежал в реку, вдоль берега которой шёл всё это время. С десяток минут я прислушивался к окружающему пространству, пытаясь уловить звуки приближающейся погони, но её всё не было.
Плюнув на всё, я упал на пятую точку на том же месте, где и стоял. Вытянув уставшие ноги, и убрав руку от раны на боку, что оставил нож чернобородого, посмотрел на повреждение. Зрелище выглядело довольно жутко, но, похоже ранение получилось не слишком опасное. Нож порезал кожу и слегка задел мышцы. Кровь начинала понемногу сворачиваться и бежала уже не так обильно, как во время бега.
Стянув дырявую футболку и тщательно прополоскав её в реке, я развёл небольшой костёр, и приступил к быстрой сушке, сделав в процессе огнем ещё несколько прорех. После чего плотно обмотал торс импровизированным бинтом, в попытке хоть как-то перевязать рану. Передохнув ещё с полчаса, нервно прислушиваясь к звукам окружающего леса, отправился в дорогу, по инерции идя старым маршрутом по течению реки. Желание оказаться подальше от возможной погони было непреодолимым.
Понимание того, что с раной творится что-то малоприятное, появилось только сегодня утром. Всё пространство вокруг пореза покраснело и опухло. К обеду поднялась температура. Когда начало смеркаться, я уже находился в полу бредовом состоянии, сидя у костра и нервно прикусив губу, грел на костре металлическую бляху, оторванную с задней стороны джинс, зажав её в щель на конце короткой толстой палки.
Тело била крупная дрожь и я даже не мог понять от чего больше, то ли от начинающейся лихорадки, толи от того, что именно собирался с собой сделать. «Чёрт, хирург с местным наркозом был бы сейчас очень кстати», – промелькнула мысль, когда я с тоской рассматривал раскалённую бляху и конец палки, покравшийся светящимися малиновым светом угольками. Но приёмного покоя рядом нет, хотя бы антибиотиков и бутылки водки с бинтами тоже. Зато есть рана и судя по ощущениям, внутри полным ходом развивается заражение.
Вытащив палку из костра, я посидел десяток секунд собираясь с духом и добрым словом помянул Виктора, из-за которого здесь оказался. Сделав два больших вдоха, резким движением приложил раскалённый кусок металла к ране.
– …ть!!!!
Боль была нестерпимой, хотелось орать, скулить и кататься по земле. Я себе позволил только первые два действия, еле сдерживаясь, чтобы не начать биться в припадке боли. По ощущениям эта пытка длилась вечно. Пришлось ещё раз нагревать бляху и обработать участок раны, оставшийся пропущенным. Несколько раз в процессе отключалось сознание, но экспериментальное самолечение, к немалому облегчению, подошло к концу.
Откинув палку с зажатым куском металла, принесшего мне столько боли, подальше, я упёрся мутным взглядом на луны этой безумной планеты. Не глядя, нащупал правой рукой пачку и с трудом достал последнюю сигарету и зажигалку. Оставлять её до лучших времён не было смысла. Уверенности, что я завтра проснусь, не было.