— У самолета отвалился хвост!
— Или часть хвоста, — уточнил Эрик.
— Структурное повреждение хвоста почти наверняка привело бы к отказу радиоантенн, чем и объясняется молчание, — вставил Мерфи. — Ответчик при этом тоже отключился бы.
— В зависимости от тяжести повреждения, — подхватил эстафету Эрик, — самолет мог еще какое-то время лететь. Машина в этом случае очень неустойчива, почти неуправляема. Пилотам остается лишь регулировать тягу двигателей.
— Опасность в том, что «семьсот тридцать седьмой» топливо не сливает. Пилотам приходится нарезать круги, сжигая горючее, или рискнуть садиться с полными баками.
Хуан хотел задать вопрос, но Марк его опередил:
— Они приземлялись в Лондоне, была короткая встреча с английским министром иностранных дел. Там же и дозаправились. По моим расчетам, после инцидента горючего оставалось еще примерно на час полета.
Кабрильо кивнул.
— Даже с минимальной скоростью еще пару сотен миль они протянули бы.
— Но не стали, — вмешался Эрик, — иначе попытались бы сесть в Триполи.
— Действительно. Где ж они тогда?
— Мы объединили два возможных сценария: отказ двигателя и разрушение хвоста, — с гордостью заявил Марк. — Вполне правдоподобно. В этом случае зона поиска сужается до ста квадратных миль. Мы наткнулись на странный объект, но это оказалась скала, похожая на самолет. А еще нашли вот что. — Мерфи ткнул в экран.
Хуан подался вперед. На экране виднелась гористая местность, добраться туда можно было лишь на вертолете или мощном внедорожнике. Марк увеличил масштаб.
— Вот это да! — прошептал командир.
У самой вершины горы стоял самолет, вернее, то, что от него осталось. Обломки разбросало по склону в радиусе полумили. На земле виднелся след первого удара, потом машина, вероятно, поднялась в воздух и вновь рухнула на брюхо, скользя и разваливаясь на куски. Примерно на полпути от точки второго удара до обугленного остова начиналась выжженная земля. Почерневшую трубу фюзеляжа — уцелело примерно две трети — окружали обломки крыльев. Один двигатель валялся в трех десятках метров от самолета, второго видно не было.
— Есть шанс, что хоть кто-то выжил?
В душе Хуан уже знал ответ.
— Мне жаль, командир, — ответил Эрик. — Если кто и остался в живых, сигналов о помощи они не подавали. Оверхолт обещал новую серию снимков часов через десять. Мы сравним их с этими и посмотрим, не изменилось ли что. Впрочем, судите сами: разве кто-то мог выжить после такого? Тем более был пожар.
— Да, ты прав. Просто не хочу в это верить! Фиона Катамора была замечательным госсекретарем. Очень жаль, что она так погибла, да еще и перед самой конференцией. — Катамора мертва… Страшная правда железными тисками стиснула сердце Кабрильо. — Молодцы, что обнаружили место падения. Перешлите на мой компьютер точные координаты, а я передам начальству. Нечего тратить время специалистов, раз самолет уже найден. Лэнгстон наверняка пожелает, чтобы сначала все осмотрели мы, а потом сообщит ливийцам. А они, кстати, где ищут?
— В нескольких сотнях километров, — ответил Марк. — По-моему, они просто соблюдают протокол: знают, что у США есть спутники, вот и копошатся, пока наше правительство не сообщит, где искать.
— Наверное, — согласился Хуан. — Так или иначе, нужно туда попасть. Вертолет скрытно не запустишь, так что намечайте маршрут для «КОТа».
— Макс не любит это название.
— «Комбинированный оперативный транспорт» — он сам придумал. Язык сломаешь, вот и прозвали «КОТом». А Макс по любому поводу ворчит, — Хуан пытался шутить, но от мысли о погибших в авиакатастрофе отвлечься не мог. Закрыв глаза, он чувствовал их ужас за мгновение до удара о землю. О чем думала перед смертью Фиона Катамора?
Через час Хуан восседал у себя в каюте, закинув ноги на стол, и курил кубинскую сигару. Клубы дыма медленно собирались в потолочных кессонах. Все было готово к прибытию в Триполи следующим вечером. Чуть раньше он соединился с загадочным посредником в Никосии, которого ни разу в жизни не видел и знал лишь под ником Малютка. У Малютки имелись связи по всему Средиземноморью, и за определенную плату он уладил таможенные формальности с выгрузкой «КОТа». И вдобавок выбил визы для тех, кто вместе с Кабрильо планировал отправиться в горы. Лэнгстон был непреклонен: следовало убедиться, что госсекретарь действительно погибла.
Хуан не испытывал восторга от необходимости обыскивать место крушения, однако понимал: проверка неизбежна.
Он снова погрузился в созерцание снимка. Что-то в этой авиакатастрофе было не так, но что именно, Кабрильо понять не мог. Он нашел в Интернете фото аналогичных крушений, и особой разницы не заметил: никаких вопиющих несоответствий, только мелочи. И все же что-то было не так…