Буров склонил голову набок, внимательно глядя на Корсара:
– Сам понял, что сказал?
– Ну!
– Переведи!
– Короче: благодаря этим веществам служители разных культов – от русских волхвов до ассиро-вавилонских и египетских жрецов и мексиканских индейцев – вводили себя или паству в особое состояние сознания…
– Ты хронологию попутал…
– Нет. Русы, они же асуры, были раньше и ассирийцев и египтян. Они…
– Наркоманили, короче… – перебил Буров, ухмыльнулся: – А те, кто толк знал, – наркошествовали!
– Словами играешься?
– Ну не тебе же одному!
– Но дело даже не в этом! Если бы ты был на лекции, ты бы понял!
– Так растолкуй простыми словами…
– Хорошо. Грибов полтора миллионов видов – это больше, чем видов растений и животных, вместе взятых. Из них описано примерно семьдесят тысяч, то есть менее пяти процентов всех существующих. Свойства остальных – девяноста пяти процентов грибов неизвестны, вернее, известны, но – не официальной науке, а определенным людям, которые тысячелетия изучали эти свойства!
– Кажется, я – понял…
– Вот именно: «Грибница» – это еще и сообщество посвященных, которые могут воздействовать на сознание больших групп людей или отдельных индивидуумов – избирательно. Ни целей, ни задач, ни возможностей этих людей мы не знаем…
– А нам – оно нужно?
– Ну интересно же! Ты пойми… Тут… не про то… В древних обществах тогдашние алхимики…
– Помню. Золото из дерьма делали. – Буров хохотнул. – Только дерьмовое у них получалось золото, видно.
Двое в неприметном автомобиле-фургоне переглянулись автоматически: все, что говорилось в квартире Корсара, писалось на диск компьютера. У обоих были красные белки глаз и чуть припухшие, словно воспаленные веки… В фургоне стоял полумрак, светились только приборы, но тот, что глянул на экран, чтобы подстроить диаграмму записи, поспешил надеть темные светофильтровые очки…
Буров скривился саркастически:
– Знаешь, что я тебе скажу, друг Корсар? Лет десять назад легенды о «мировом заговоре» еще будоражили умы; они и сейчас в каждом втором номере какого-нибудь «Оракула» или «Космоса и Вселенной», если не в каждом первом. Так что… Ты сам-то во все, что написал, веришь?
– Верю я в Бога. Обо всем остальном просто стараюсь догадаться.
Корсар, горячась, развернул книгу:
– Вот фотографии. Сделаны с фресок многотысячелетней давности в разных частях света. И – с более поздних – рисунков, картин, парсун… Ничего не замечаешь?
– Что-то у них с глазами… «И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!» кричат». Владимир Маяковский, поэма «Хорошо!».
– Бурый, Маяковскому было хорошо по другому поводу!
– Да?
– А это – Александр Блок. «Незнакомка».
– Правда?
Буров иронично прищурился, продекламировал неожиданно сильно и выразительно, аккомпанируя себе рукой:
Буров замолчал, внимательно посмотрел на Корсара:
– Димыч, ты, по-моему, опять «уплыл…».
– Нет, здесь другое… Вспомнилась эта Ольга… Ведь я ее… где-то видел… вернее, даже не так: я ее откуда-то помню… И помню очень хорошо, зримо, как это блоковское стихотворение…
Корсар задумался на мгновение, тряхнул головой… Буров посмотрел на товарища как на закапризничавшего дитятю, вздохнул:
– Да не переживай ты так, пират. Завтра объявится эта ненаглядная, никуда не денется… – Напел, чуть фальшивя: – «Роман и есть роман, в нем все как надлежит…»
– Ты не понимаешь, Сашка…
– Да куда уж плотнику супротив столяра… Слушай, а что это за знак на некоторых рисунках? Похожий на греческую букву омега?
– Символ уробороса.
– Что за зверь?
– Пресмыкающееся. Мировой змей. Круг. Бесконечное множество бесконечно малых прямых, замкнутых в бесконечности.
– Бред.
– Тогда уж – бред мироздания. Бесконечно малая прямая – это точка, стремящаяся к исчезновению.
Корсар кивнул каким-то своим мыслям, плеснул обоим коньяку, выпили.
– «И сказал Господь Бог змею: проклят ты пред всеми скотами… и вражду положу между тобою и между женою… Оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту…»[15] Это одна версия… А вторая – из книги Славяно-Русских Вед: «И в провал, в ущелье, в подземный мир по хотенью-веленью Сварожьему был низвержен Змей – повелитель тьмы».