Думать о словах Чеффи было столь же мучительно. Алане казалось, Грег ошибается. Неизвестно, какое у него оборудование; впрочем, переживать вряд ли стоит. Кристи Валеро и Джулиан Перлмуттер изложили все весьма убедительно. Выбить почву из-под ног исламистских радикалов, чтобы они не могли больше оправдывать свои зверства, стало бы важнейшим шагом в борьбе с терроризмом. Чеффи может болтать что угодно. Алана верила: результат мирных переговоров напрямую зависит от успеха их экспедиции, пусть и предпринятой наудачу.
Майк свернул в ущелье между холмами. В тени было куда прохладнее, чем на открытой местности. Каньон длиной около полумили изгибался, пересекая невысокую гряду. Признаков катастрофы, например столбов черного дыма, по-прежнему не просматривалось. Самолет летел очень низко и сейчас уже наверняка приземлился, поэтому сохранялась надежда, что посадка прошла благополучно.
Истек еще час. Группа Аланы давно миновала незримую границу и незаконно находилась на ливийской территории. Надежда была только на Грега, который свободно говорил по-арабски. При встрече с патрулем именно Грегу предстояло выручать всех троих.
Кругом вздымались бесконечные каменистые дюны, источающие волны жара. Казалось, горизонт вдали дрожит. Машина взобралась на очередной холм, и Майк уже хотел двинуться дальше, но вдруг ударил по тормозам, включил задний ход и обернулся.
— Что случилось? — воскликнула Алана, когда грузовик пустился вниз по склону, на который только что поднялся.
— Патруль! — ответил за Майка Грег.
Алана посмотрела вперед. На гребне холма появилась защитного цвета машина, из люка в крыше высовывался солдат, приникший к зловещего вида пулемету. Грузовик с большим клиренсом, баллонными шинами и угловатой кабиной идеально подходил для пустыни.
— Брось, Майк! — Грег пытался перекричать шум мотора. — Убегать нет смысла, только хуже сделаем!
Майк замер в нерешительности, затем кивнул, понимая, что Чеффи прав. Он отпустил газ, а когда машина остановилась, заглушил двигатель, не убирая руки с руля.
Ливийцы притормозили метрах в двадцати, чтобы пулеметчику на крыше было удобнее держать всю троицу на прицеле. Задние двери распахнулись. На песок выпрыгнули четыре солдата в пустынном камуфляже и с «Калашниковыми» наперевес.
Никогда в жизни Алана так не боялась. Уж слишком неожиданно все произошло! Только что они были одни, а уже через мгновение перед глазами появился ствол. Вернее, стволы.
Ливийцы орали и размахивали оружием, требуя, чтобы троица вылезла из машины. Чеффи пытался поговорить с ними, но безрезультатно. Один из солдат сделал шаг назад и полоснул очередью по земле — каждая пуля выбила фонтанчик песка, который тут же снесло ветром.
От страшного грохота Алана вскрикнула.
Все трое подняли руки над головой, дескать, сдаемся. Солдат схватил Алану за запястье и силой вытащил из кабины. Возмущенный его грубостью, Майк дернулся и получил прикладом по плечу, да так сильно, что правый бок онемел.
Алана растянулась на земле, мучаясь не столько от боли, сколько от стыда. Грег выбрался с заднего сиденья, ни на секунду не опуская рук.
— Простите, — начал он по-арабски, — мы и не знали, что заехали в Ливию.
— Скажи им про самолет, — потребовала Алана, поднялась и отряхнула спину.
— Да, точно. — Чеффи опять заговорил с солдатами. — Мы увидели самолет, подумали, что он вот-вот разобьется, вот и решили взглянуть, в чем дело.
Знаков отличия у солдат не было, но в одном явно угадывался командир.
— Где вы видели самолет? — спросил он.
Грег облегченно вздохнул: удалось завязать разговор.
— Мы из археологической экспедиции. Работаем в Тунисе, по ту сторону границы. Самолет пролетел над нами на высоте тысячу футов… ой, то есть триста метров.
— Вы видели, как он упал? — спросил небритый солдат.
— Нет, не видели. Мы подумали, он сел где-то в пустыне, потому что дыма не заметили.
— Вам повезло, — последовал неожиданный ответ.
— О чем вы? — уточнил Грег.
Пропустив вопрос мимо ушей, командир направился к своей машине и что-то достал. Что именно, американцы не понимали, пока ливиец не передал предметы подчиненному. Наручники!
— Что вы делаете? — по-английски возмутилась Алана, когда солдат схватил ее за плечи. — Мы же ни в чем не виноваты!
Когда металл сомкнулся на запястьях, женщина плюнула конвоиру в лицо. Тот отвесил пощечину, и она вновь растянулась на земле.
Майк оттолкнул солдата, который собрался сковать ему руки, и успел броситься к распростертой Алане, но тут в дело вступил командир ливийцев. Он выхватил из кобуры пистолет и спокойно всадил нефтянику пулю в лоб. Голова Майка откинулась назад, и он рухнул на песок всего в двух шагах от Аланы. Потрясенная до глубины души, она завороженно смотрела, как на лбу Майка раскрывается омерзительный третий глаз, из которого сочится струйка темной жидкости.
Алана почувствовала, как ее поднимают на ноги. Она не нашла в себе сил ни идти, ни сопротивляться, и ливийцы затолкали ее в кузов своей машины. Чеффи, которого усадили рядом, тоже был в шоке. Внутри оказалось жарко, куда жарче, чем в пустыне, а когда солдат надел ей на голову черный мешок, стало совсем худо.
Ткань отлично впитывала слезы, брызнувшие из глаз Аланы Шепард.
ГЛАВА 9
Ливия, Триполи. Отель «Коринтия Баб Африка»
Как только секретарь открыла дверь, посол Чарльз Мун поднялся из-за стола и шагнул в сторону. В знак особого уважения он приветствовал гостя посреди кабинета.
— Благодарю вас, министр Гами, за то, что нашли время посетить меня лично! — скорбным тоном проговорил Мун.
— Президент Каддафи сожалеет, что не может лично выразить соболезнования от имени правительства Ливии. Государственные дела… Прошу считать мой визит знаком того, что мы разделяем вашу озабоченность этим ужасным инцидентом. — Гами протянул руку.
Посол США пожал ее и жестом пригласил гостя к стеклянной стене, где стояла пара диванов и откуда открывался замечательный вид на ослепительную морскую гладь. У самого горизонта на запад полз танкер. Оба сели.
Невысокий Мун носил мешковатый костюм, ливийский же министр, напротив, был за метр восемьдесят, тщательно причесан и импозантен. Его костюм явно шили на Сэвил-роу, [6]а туфли начистили до зеркального блеска. По-английски Гами говорил почти безупречно, едва уловимый акцент лишь добавлял его речи особого шарма. Он скрестил ноги и одернул брюки, чтобы ткань легла безукоризненно.
— От имени нашего правительства заявляю, что мы выслали поисково-спасательные группы и подняли в воздух авиацию. Мы не прекратим поиски, пока точно не установим судьбу самолета, на котором летела государственный секретарь Катамора.
— Благодарю вас, министр Гами, — церемонно ответил Мун. Как опытный дипломат он отлично понимал: тон порой важнее слов. — Усилия ливийского правительства и ваш визит демонстрируют, сколь серьезно вы относитесь к инциденту, который может обернуться ужасной трагедией.
— Я понимаю, мы делаем лишь первые шаги к взаимовыгодному сотрудничеству между нашими странами. — Гами обвел комнату широким жестом. — В отсутствие официальной посольской резиденции вам приходится работать в гостиничном номере, однако мне бы не хотелось, чтобы случившееся пагубно повлияло на установившееся взаимопонимание.
Мун кивнул.
— Начиная с мая две тысячи шестого года, когда между нашими странами были возрождены дипломатические отношения, ваше правительство оказывало нам полную поддержку. Очень хочется верить, что инцидент не носит… э-э-э… спланированного характера. — Последние слова Мун выделил интонацией и добавил: — Если не откроется новых обстоятельств, мы будем расценивать случившееся как трагическую случайность.