— Как там говорил Рено в «Касабланке»? «Я всего лишь бедный продажный полицейский»?
У Кабрильо затрещала рация.
— Командир, крышку люка подняли. Все готово!
— Отлично, Эдди! Ассад сказал, что «КОТа» можно выгружать нашим краном, так что действуйте!
— Понял.
Как и загадочное судно напротив, «Орегон» стоял без огней. На другом конце гавани рельсовые краны разгружали огромный контейнеровоз под ослепительным светом натриевых ламп. Дальше тянулись штабеля контейнеров, за ними ограда, потом склады и высоченные нефтяные резервуары.
Палубный кран «Орегона» поворачивался, пока стрела не застыла над открытым люком, тогда с барабана размотали стальной трос. Его конец ненадолго исчез в трюме, а потом трос выбрали через полиспаст. Стрела приняла на себя груз.
В темноте много не увидишь, но очертания машины Хуан все же разглядел. «Комбинированный оперативный транспорт», детище Макса, напоминал самый обычный грузовик, украшенный эмблемой несуществующей нефтяной компании, однако за непримечательным фасадом скрывалось мерседесовское шасси «Унимог», единственная часть конструкции, избежавшая серьезной доработки. Турбодвигатель с увеличенным диаметром и ходом поршня отрегулировали так, что он развивал мощность восемьсот лошадиных сил, а на закиси азота давал и больше тысячи. Толстые самозаклеивающиеся шины с глубоким протектором и регулируемая подвеска обеспечивали клиренс почти в шестьдесят сантиметров, на пятнадцать сантиметров больше, чем у знаменитого армейского «хаммера». Бронированная кабина с четырьмя сиденьями выдерживала винтовочный выстрел в упор, такой же броней обшили угловатый кузов.
Впервые услышав о задумке Макса, Эрик с Марком немедленно прозвали его доктором Кью, в честь конструктора хитроумного оружия из эпопеи о Джеймсе Бонде. Под передним бампером «КОТа» прятался пулемет тридцатого калибра, в бортах — устройства для запуска управляемых ракет. Дымогенератор позволял создавать позади машины густую завесу. В крыше имелся незаметный люк, откуда вели минометный огонь. Там же можно было установить еще один пулемет или автоматический гранатомет. Кузов трансформировался сообразно поставленной задаче: операционная, радиолокационная станция, помещение для десанта на десять человек в полной экипировке — все, что душе угодно.
При этом внешне «КОТ», этакая сухопутная версия «Орегона», не отличался от обычного грузовика ничем, кроме размера шин. Вздумай кто-нибудь открыть задние двери — увидел бы лишь округлые бока шести двухсотлитровых бочек с топливом. В случае детального осмотра их можно было вытащить: там и правда хранилось топливо, запаса хватало на восемьсот миль без дозаправки. Дальше шел еще один ряд бочек, на сей раз фальшивых, а за ними скрывались внутренние помещения грузовика. Предполагалось, что вытаскивать бочки второго ряда не придется.
— Ну, Макс, проверим, на что способна твоя штуковина!
— Ты вечно сомневаешься, — угрюмо бросил Макс.
Кабрильо посерьезнел.
— Понял, что делать?
— Как только вы выберетесь из Триполи, я иду морем на запад, жду в нейтральных водах к северу от места аварии и готовлю вертолет, чтобы вылететь в течение десяти минут после получения сигнала.
— Мы будем далеко, вертолет едва дотянет, но для страховки сгодится. Если все пойдет по плану, мы двинемся в Тунис, а ты — за нами вдоль берега.
— А если не по плану?
Хуан сделал большие глаза.
— Когда это у меня что-то шло не по плану?
— Да хоть пару дней назад в Сомали, а до этого в Греции, год назад в Конго, и…
— Да, правда…
В рулевой рубке затрещал динамик. Хуан снял со стены микрофон.
— Кабрильо!
— Командир, «КОТ» на причале, все готово. По последним данным, поисковые группы ливийцев в пятистах километрах от места аварии.
— Спасибо, Линда. Встречаемся у трапа в пять.
Хуан вернулся к Максу. Тот чистил трубку, постукивая ею о релинг. Искры падали вдоль борта и одна за другой гасли у поверхности воды.
— Увидимся через пару дней.
— Договорились!
На «Орегоне» было не принято желать друг другу удачи перед началом ответственной операции.
За рулем сидел Хуан, рядом с ним Марк Мерфи, а сзади — Линда Росс с Франклином Линкольном. Все четверо облачились в комбинезоны защитного цвета — такие носят нефтяники в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Линда коротко постриглась, спрятала волосы под кепку и благодаря мальчишеской фигуре вполне сошла бы за молодого рабочего.
Огни Триполи скрылись за горизонтом уже после заката. Машин на прибрежном шоссе почти не встречалось, каких-либо препятствий — тоже. За час езды группу Кабрильо лишь раз обогнал автомобиль с включенной мигалкой и сиреной, но грузовик не привлек внимания полицейских, и вскоре они скрылись за горизонтом.
Фальшивые паспорта особой тревоги не вызывали; впрочем, Кабрильо предпочел бы подольше сохранять инкогнито. Обычной проверки документов он не боялся; совсем другое дело, когда перегораживают шоссе и вымогают деньги у водителей. На этот случай у него имелась пачка наличных, однако ситуация легко могла выйти из-под контроля.
Марк ввел в бортовую навигационную систему маршрут до самого самолета, но им не повезло: преграда ждала именно там, где следовало свернуть с шоссе в пустыню. Прямо за поворотом полицейские заблокировали трассу двумя машинами, так что из двух полос свободной осталась лишь одна. Патрульный в светоотражающем жилете что-то говорил в открытое окно встречного седана и светил фонариком в салон. Еще двое полицейских сидели в машине, а четвертый наверняка прятался поблизости.
Снижая скорость, Хуан спросил:
— Мерфи, а подальше можно свернуть?
Тот покачал головой.
— Я прокладывал маршрут по спутниковым снимкам. Если не повернуть здесь, придется карабкаться по отвесным склонам. В темноте не видать, но слева начинается серпантин, а иначе наверх не подняться.
— Другими словами, сейчас или никогда?
— Боюсь, что так.
Кабрильо остановил грузовик подальше от импровизированного блокпоста, чтобы пропустить встречный автомобиль. В потайном отделении справа от сиденья Хуан нащупал свой любимый браунинг «файв-севен». Снаряженная патронами СС190, эта пушка пробивала любой бронежилет, а ее магазин вмещал целых двадцать патронов. Впрочем, время стрельбы еще не пришло.
В остановленной полицейскими машине ехала семья. Свет фонаря освещал бледную, с головы до ног облаченную в черное женщину. Она укачивала ребенка, громкий рев которого перекрывал завывания ветра. На заднем сиденье сидел еще один ребенок. Смысла разговора мальчик явно не понимал, однако чувствовал напряжение в голосе отца: тот ругался с полицейским.
— Интересно, это простая проверка или mordida? — спросил Линк.
Испанским словом, буквально означающим «укус», в Мексике называют взятку.
Хуан открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг полицейский отпрянул от машины и вытащил пистолет. Женщина в страхе завопила, ее крик заглушил даже плач младенца. Мужчина в водительском кресле умоляюще поднял руки.
Дверцы полицейской машины распахнулись, и оттуда, на ходу выхватывая оружие, выскочили еще двое полицейских. Один двинулся к пассажирской двери седана, второй побежал в сторону Кабрильо и его команды, целясь из пистолета в кабину.
Смутные опасения Хуана сменились безудержным гневом. Они не успевали спасти людей!
Мерфи распахнул бардачок. Оттуда мгновенно выскользнула панель с плоским дисплеем, клавиатурой и крошечным джойстиком. Пока он готовил пулемет к бою, полицейский выстрелил в окно легковушки.
Голова безоружного водителя разорвалась, кровь залила лобовое стекло, и происходящее в седане скрылось из виду. Полицейский выстрелил еще дважды — крики женщины и ребенка резко оборвались. Четвертым выстрелом убили старшего мальчика. А ведь началось с обычного вымогательства!
Сработали рефлексы — Кабрильо включил передачу и нажал на газ. Быстрый разгон не относился к главным достоинствам «КОТа», однако он рванул с места, словно дикая кошка. Полицейский открыл стрельбу, но пули оставляли на стекле лишь безобидные отметины, а от брони просто рикошетили.