Преследования они не боялись, но ощущение гонки присутствовало, по крайней мере поначалу. Ливийцы быстро поймут, что произошло на шоссе, и им захочется поймать убийц полицейских, какими бы подонками ни были стражи порядка.
Хуан постоянно держал связь с «Орегоном». ВМФ задействовал эскадрилью Е-2С «Хокай». Самолеты радиолокационного обнаружения находились в пятидесяти километрах от берега и следили за поисковыми группами. Отчеты воздушной разведки передавали Кабрильо, поэтому, когда на рассвете ливийцы поднялись в воздух, он не сомневался, что группу предупредят об их приближении.
Пока все шло гладко. Поисковые группы прочесывали район далеко в стороне от места аварии.
— По GPS до самолета два километра, — сообщил Марк. — Мы со Стоуном отметили отличное место, где можно спрятать «КОТа».
Кабрильо оглянулся. Они проезжали по неглубокой горной долине на высоте более километра. На голых каменных склонах не было ни травинки, у подножия росли чахлые кустики. Настоящая пустыня!
— Пятьсот метров влево! — скомандовал Мерфи.
Хуан повернул влево, подъехал к склону и тут же увидел место, которое его помощники отыскали на спутниковых снимках. Скалу рассекала узкая щель достаточной для «КОТа» ширины. Обнаружить машину удастся, только если лететь прямо над ней.
— Отлично! — пробормотал он, въехал в ущелье и заглушил двигатель, отметив, что топливный бак полон еще на две трети. Расход горючего на пересеченной местности оказался даже меньше, чем предсказывал Макс.
Хуан с Линдой и Марком молчали, привыкая к тишине.
— Приехали? — сонно спросил Линк.
— Почти. Просыпайся, верзила.
Линк зевнул и со вкусом потянулся. Линда щелкнула незаметным переключателем, и задняя стенка кабины опустилась, открывая доступ в грузовой отсек. На задание в этот раз взяли лишь самое необходимое: автоматы, гранатометы и четыре рюкзака, упакованные еще на корабле. Линда стала передавать вещи. Схватив рюкзак, Кабрильо выскочил наружу и принялся разминать спину.
Даже внутри узкой расщелины было жарко и сухо, на зубах скрипел песок. Не верилось, что кто-то умудряется здесь жить, однако факт остается фактом: люди населяют Сахару уже многие тысячелетия. Пустыня — настоящий памятник приспособляемости и находчивости человеческого племени.
Остальные тоже вышли из кабины. Марк сверился с GPS и указал на север.
Всю дорогу друзья молчали, и сейчас говорить тоже не хотелось. Хуан первым полез на очередной безымянный пригорок. Глаза защищали панорамные очки, а затылок уже начало припекать. Он достал из кармана платок и обернул вокруг шеи. После долгой езды в тесной кабине прогулка оказалась очень кстати.
Через четверть часа они преодолели тяжелый крутой участок и наткнулись на первые следы катастрофы — искореженный кусок алюминия размером с дверцу автомобиля. Будь в группе эксперт, он без труда опознал бы крышку люка переднего шасси «семьсот тридцать седьмого».
Хуан поднял голову и обнаружил, что весь склон усеян обломками, а ближе к вершине застыл огромный кусок фюзеляжа. Казалось, ураган обрушился на дом какого-то бедняги и камня на камне не оставил.
Вне всяких сомнений, удар получился сильнейший. Если не считать двадцатиметрового куска фюзеляжа, остальные обломки металла и пластмассы были не больше первого, который попался Кабрильо. Самолет прорыл в склоне глубокую борозду. Взрыв топлива выжег все кругом, словно лесной пожар, вот только деревья поблизости никогда не росли.
На подходе к вершине ветер дул в спину, и запах авиационного топлива уносило дальше. Теперь же он пропитывал все вокруг и мешал дышать. Пришлось обмотать лица платками.
Для осмотра вершины Кабрильо и его команда рассредоточились. Марк фотографировал большие обломки, уделяя особое внимание металлическим. Он сделал несколько крупных планов срезанных болтов, некогда крепивших сиденья к полу. Хвост, который по теории Марка и Эрика отвалился в момент катастрофы, нигде не просматривался. Если молодые люди не ошиблись, он отыщется далеко-далеко отсюда.
— Командир! — позвала Линда. Она стояла слева, именно там валялись останки двигателя.
Хуан подошел, и девушка молча указала вниз.
Кабрильо присмотрелся. Под ногами лежала присыпанная землей человеческая кисть, судя по размеру — мужская. Натянув резиновые перчатки, Кабрильо достал из рюкзака пробирку, взял из перерезанного запястья образец крови и вернул пробирку на место. Со среднего пальца он снял обручальное кольцо, посмотрел, что выгравировано внутри, и протянул Линде.
— «ФКМ и ДКФ, пятнадцатое мая восемьдесят восьмого года», — вслух прочла девушка и твердо взглянула на командира. — Фрэнсис Ксавье Магуайр и Дженнифер Кэтрин Фостер. Дата бракосочетания пятнадцатое мая восемьдесят восьмого года. Я просматривала список команды и пассажиров. Магуайр — агент ФБР, приставленный охранять Фиону Катамору.
Так растаяла последняя надежда, что госсекретарь жива. На снимках места падения ничего необычного не было, просто Кабрильо очень хотелось верить, и он поверил. Мрачный Линк подтвердил худшие опасения:
— Я нашел кусок таблички с одного из двигателей. Номер совпадает. Это тот самый самолет. — Он положил огромную пятерню Хуану на плечо. — Мне очень жаль!
Кабрильо словно ударили в солнечное сплетение. Теперь он не сомневался: экипаж и пассажиры погибли, а без экспертов причину аварии не выяснить. Самолет пострадал так сильно, что, вероятно, стоит прекратить поиски. Следы их группы могут помешать специалистам из Национального комитета безопасности на транспорте обследовать место аварии. С другой стороны, у корпорации имеются обязательства перед Лэнгстоном Оверхолтом, а Кабрильо даже бессмысленную работу не привык бросать на полпути.
— Ладно, — поразмыслив, изрек Хуан, — возьмем образцы. Только давайте поосторожнее.
Хуан глянул под ноги. Всю группу обули в ботинки с гладкой подошвой — такие следов не оставляют. Вернув кольцо на палец отсеченной кисти, он убедился, что ничего не сместил.
Марк уже добрался до фюзеляжа, остальные двинулись следом. Сохранился кусок корпуса, примыкавший к кабине пилотов, в том числе место крепления крыльев. Слева фюзеляж словно разрезали по линии иллюминаторов — загнувшиеся внутрь края напоминали безгубый рот. Снаружи висели оборванные провода и шланги, из которых капала жидкость.
Чуть выше валялись расплющенные остатки кабины. Нос ушел в землю метра на два, и обшивка смялась, словно автобусная «гармошка».
Хуан залез внутрь. Роскошный салон, приличествующий государственному секретарю, выгорел полностью, на полу застыли лужи расплавленной пластмассы. От кресел остались одни рамы.
Он насчитал одиннадцать тел, точнее, одиннадцать бесформенных куч обугленной плоти — как и рука Магуайра, они обгорели до неузнаваемости. Ни клочка одежды не сохранилось, а могучий удар вдобавок расшвырял останки по салону. Тошнотворная вонь паленого мяса перебивала даже запах бензина. Хуан обходил тела. С каждого поднималась стая мух.
Голова закружилась, рот заполнился слюной. Кабрильо сглотнул.
Марк, сидя на корточках с фонариком в зубах, разглядывал что-то под креслом. Несмотря на жуткую обстановку, а может, в надежде ее разрядить, он напевал.
— Мистер Мерфи, — раздраженно начал Хуан, — я попрошу вас…
Голос командира отвлек Марка от работы. Он поднял голову и вынул фонарь изо рта.
— В жизни не видел постановки грандиознее!
— Что-что?
— Хуан, авария подстроена. Тут уже кто-то побывал.
— Ты уверен? По-моему, все вполне естественно.
— Нет-нет, это действительно самолет госсекретаря, и он действительно здесь упал. Просто кто-то пытается нас одурачить.
Хуан присел на корточки и заглянул в глаза Мерфи.
— Будь добр, объясни.
Однако Марк обратился не к Кабрильо, а к Линку:
— Ты уже заметил?
— О чем ты? Пока я заметил, точнее, увидел лишь разбитый самолет и трупы, которые будут мне сниться до конца жизни!