Ещё бы я его не пробовал. Да я этого кофе целые литры высадил, особенно в студенческие годы. Но лучше будет подыграть.
— Любопытно попробовать, — протянул я, усаживаясь в кресло.
Бартоли сам возился с джезвой и кофемолкой, сам сварил его, разлил по крохотным чашкам. Кофе оказался почти угольно-чёрным. Торговец уселся напротив, взял свою чашку в руки. Я отхлебнул немного, жалея, что сахара и молока нет и, скорее всего, не будет.
— Хотите разбогатеть, месье Бартоли? — будто невзначай, спросил я.
— Что? Вы что-то хотите мне предложить, капитан? — напрягся купец.
— Отправьте кого-нибудь выкрасть саженцы кофейного дерева и устройте плантацию где-нибудь здесь, на островах. Клянусь, через год вы станете самым богатым человеком на архипелаге, — сказал я, демонстративно приподнимая чашку.
Бартоли рассмеялся.
— Это не шутка, месье. Попомните мои слова, когда кто-нибудь вас опередит, — добавил я.
Кофе оказался крепким и бодрящим, но, само собой, доводилось пить и получше. Так или иначе, эта чашка кофе стала ещё одним мостиком для воспоминаний, хлынувших бурным потоком. Я даже на мгновение забыл, что сижу в полутёмной гостиной бастерского торговца на Тортуге семнадцатого века.
— Бодрит, верно? — улыбнулся купец. — Я нечасто угощаю кого-либо, но вас, месье Грин, я просто обязан был угостить.
— Благодарю вас, месье, — сказал я. — Рекомендую попробовать его с молоком, добавить самую капельку.
— Так вы уже пробовали! — Бартоли указал на меня пальцем.
— Московия — страна чудес, там всё есть, — пожал плечами я.
— Вот уж не ожидал, — хмыкнул он.
— А ещё он плохо влияет на сердце, так что лучше не злоупотреблять, — сказал я.
— Да, колотится после него, бывает, как бешеное, — хмыкнул он. — Вы непростой человек, месье Грин.
— И вы, наверное, позвали меня не просто так? — предположил я.
Ещё бы, обычных клиентов никто дорогущим кофием не поит. Даже в моём времени.
— Гм… Да. Я бы хотел предложить вам работу, — сказал он. — Сперва я сомневался, но теперь ясно вижу, что вы прекрасно для этого подойдёте.
— Какую? И почему именно я? В любой таверне десятки капитанов ищут работу, — сказал я.
— У вас уже есть… Определённая репутация, — сказал Бартоли. — И это при том, что в Бастере вы человек новый.
— Допустим, — сказал я, прекрасно понимая, что он имеет в виду.
— И это значит, что вы прекрасно справитесь с этой задачей. Нужно всего лишь сопроводить один из моих кораблей в Сен-Пьер. На Мартинику, — пояснил Бартоли.
— И всё? Почему именно я? С таким заданием справится абсолютно любой, — хмыкнул я, заглядывая в опустевшую чашку, по дну которой каталась кофейная гуща.
Форма и узоры кофейной гущи ни о чём мне не говорили, но предчувствие у меня было не самое хорошее.
— Не любой, — отрезал купец. — Испанцы сильно захотят его перехватить, прежде, чем корабль отправится в Старый Свет.
— Что же там такого? — спросил я.
— Это не имеет отношения к делу, месье, — сказал Бартоли.
Снаружи раздался глухой стук, похоже, мои парни вернулись с грузом, и торговец поднялся со своего места. Мне пришлось подняться тоже.
— Вернёмся к этому разговору чуть позже, капитан, — произнёс торговец, вдруг улыбнувшись. — Время делать деньги.
Глава 15
Флибустьеры начали заносить внутрь мешки с награбленным, Бартоли взвешивал и осматривал каждый предмет, после чего озвучивал и записывал стоимость в отдельный список. Я тоже записывал, во избежание будущих недоразумений. Процесс небыстрый, утомительный, очень легко упустить какую-нибудь мелочь, чего мне бы очень не хотелось. За каждую из этих мелочей уплачено кровью моих людей.
В итоге расхождение вышло на несколько луидоров, причём это я насчитал меньше, чем насчитал Бартоли. Спорить, само собой, я не стал, я же себе не враг. Торговец отсчитал несколько увесистых мешков золота, монеты приятно позвякивали, будто чудесные колокольчики на санях деда Мороза, везущего подарки.
— Приятно было познакомиться, месье Бартоли, — произнёс я, завершая сделку крепким рукопожатием.
— Взаимно, капитан. Заходите, как будет время, продолжим нашу беседу, — улыбнулся торговец.
— Обязательно, — сказал я.
Но сперва было нужно вернуться к команде и поделить всё по справедливости, а потом занести десятину губернатору.
Парни, сгибаясь под тяжестью золота, перешучивались и смеялись, будто и вовсе не замечая мешков за спиной. Да уж, когда таскаешь своё, родное, честно заработанное, тяжесть ощущается совсем иначе.