XII
Нет злых вполне. И он в душе таилЖивого чувства уцелевший пыл;Не раз язвил он страстные сердцаВлюбленного безумца иль юнца,Теперь же сам свою смирял он кровь,Где (даже в нем!) жила не страсть — любовь.Да, то была любовь, и отданаБыла одной, всегда одной она.Прекрасных пленниц он видал порой,Но проходил холодный и чужой;Красавиц много плакало в плену,Он не увлек в покой свой ни одну.Да, то была любовь, всегда нежна,Тверда в соблазнах, в горестях верна,Все та ж в разлуке и под вихрем бедИ — о, венец! — нетленна в смене лет.Что крах надежд ему, что боль обид,Когда она с улыбкою глядит?Стихал мгновенно ярый гнев при ней,И стон смолкал, — пусть раны жгли сильней.Ждал жадно встреч он, твердо ждал разлук,Стараясь лишь не уделить ей мук.Та страсть была все та ж, всегда и вновь,И если есть любовь — то вот любовь.
XIII
Он был преступен — мы его клеймим!Но чистой был любовью он палим;Ее одну, последний дар, не мог,В душе холодной заглушить порок!..Он подождал, пока за поворотПоследний из пиратов не уйдет.«Вот странно… Мне опасность не страшна,Что ж кажется последнею она?Нет, прочь предчувствия! Не мне вдохнутьВ моих людей смущение и жуть!Идти навстречу? Да… ведь смертный часИначе здесь, в ловушке, встретит нас.План есть; лишь брось фортуна добрый взорОплачут погребальный ваш костер!Спи, враг! Прекрасных снов! Тебя заряБудила ли, таким огнем горя,Как ночь борьбы (лишь ветер мчись быстрей!)Что вдохновляет мстителей морей?Теперь к Медоре. Камень лег на грудь;Когда б она могла легко вздохнуть!..Ведь я был храбр. Но храбры все порой:Пчела, и та за улей мстит родной;И мы и зверь отвагою полны,Когда отчаяньем принуждены,Заслуга ль в ней? Моя ж мечта была,Чтоб горсть бойцов — всех пред собой гнала.Не ради крови мною предводимОтряд мой, — мы умрем иль победим!Меня страшит не смерть моя, а то,Что не вернется, может быть, никто:Я к смерти равнодушен с давних пор,Но очутиться в западне — позор!Моя ль то хитрость, мой ли верный путьПоследней ставкой власть и жизнь метнуть?О рок!.. Вини порыв свой, а не рок:Он, может быть, поможет в должный срок!»
XIV
Так думал он, покуда не достигСтаринной башни, увенчавшей пик.В тени портала он замедлил вдруг,Заслышав нежный, вечно сладкий звук;Сквозь жалюзи высокого окнаПрекрасной птицы песнь была слышна:
«В моей душе, куда ни глянет свет,Я тайну нежную храню давно.Лишь редко сердце, твоему в ответ,Забьется — и опять молчит оно.Там, в глубине, лампады гробовойГорит огонь, незрим, бессмертен, жгуч;Отчаянье над ним сгустилось тьмой,Но все он светит — бесполезный луч.
О, вспомни обо мне, о, не забудьМой бедный гроб, мой прах не обходи!Одну лишь боль моя не стерпит грудьУзнать, что нет меня в твоей груди.
Скорбеть о мертвых и бойцу не стыд;И я надежду робкую таю,Что вдруг ко мне слеза твоя слетитЕдиный дар за всю любовь мою!»
Он в комнату прошел вдоль галерей,Когда уже умолкла песня в ней.«Медора! Что за песню ты нашла?»«Без Конрада и я невесела.Тебя все нет, мне не с кем говорить,И надо в песне душу мне излить.Пусть в звуках нежность прозвучит моя.Ведь сердце то ж, хоть все безмолвна я.О, сколько раз, в ночи, во тьме, одной,Мне чудилось, что бури слышен вой;В том бризе, что ласкает паруса,Мне урагана мнились голоса;Он погребальной жалобой звучал,Когда твой бриг — я знала — пенил вал.Бежала я маяк разжечь скорей,Погасший у небрежных сторожей;Спать не могла я, и вставал рассвет,И гасли звезды — а тебя все нет.О, как меня под ветром бил озноб,И взору день был темен, точно гроб;Глядишь-глядишь, а бриг, как ни зови,Все не летит на стон моей любви.Жду; полдень; наконец — вдали бушприт!О счастье! Но, увы, он прочь скользит.Вот новый! Боже! Дождалась я — твой!Когда ж конец тревогам?.. Конрад мой,Ужель совсем тебе не мил покой?Ты так богат: ужель мы не найдемВ краю, прекрасней этого, свой дом?Ты знаешь, мне не страшен целый свет,Но я дрожу, когда тебя здесь нет,За жизнь дрожу — не за мою — твою,Что ласк бежит и жаждет быть в бою.Как странно: сердце, нежное со мной,Идет на мир и на себя — войной!»
«Да, странно. Но, растоптано давно,Как жалкий червь, мстит, как змея, оно!К нему не снидет благость неба вновь,В нем нет надежд, одна твоя любовь.А твой упрек… знай, я вдвойне палим:Любовь к тебе есть ненависть к другим.Связь эту разорви, и, полюбяДругих людей, — я разлюблю тебя.Но не страшись. Былое — вот залог,Что и в грядущем ты мой светлый рок.Теперь же, о Медора, твердой будь:Сейчас пора мне — ненадолго — в путь».