– Вы вижу не пьете, мистер Тернер? – осведомился капитан.
– Стараюсь, сэр! – кивнул боцман. Слишком много пострадал в жизни через это – так что стараюсь быть умеренным…
– А со мной выпить не откажетесь, мистер Билл? – вдруг спросил Блэйк.
– Как можно, – улыбнулся боцман. Только вот… У нас на борту конечно есть пара бочонков вина да пиво – но они в провизионной кладовой закрыты – а кок будет только завтра – он отпросился… Есть у него тут зазноба, – с виноватой улыбкой сообщил Тернер. Я и разрешил… А ключи он с собой таскать повадился – вот оно как!
– Ничего страшного, боцман, – хлопнул его Питер по плечу. Я думаю нам надо отметить мое назначение на «Дублон» с вами – раз уж офицеров на корабле больше кроме нас можно сказать и нету. Нет ли тут поблизости приличного заведение где можно посидеть за чаркой, и где виски не разбавляют?
– Так точно, есть! – довольно ответил Уильям. Неподалеку – квартала два – «Веселая русалка» – неплохое местечко…
– Ну тогда пойдемте – посмотрим что за русалка! Угощение за мой счет!
– Сейчас, – почему-то просиял Билл, – – только вахтенного назначу…
Через пять минут они уже шагали по улицам Ист-Энда, оставив порт позади. Окружающее погружалось в тьму надвигающейся ночи.
Скособоченные домики, шаткие мостки с прорастающим сквозь них чертополохом, сады с их глухими оградами, горы рассохшихся бочек возле пакгаузов.
Тернер и Блейк неторопливо прошли вперед, а потом, свернув в другой переулок, вышли на улицу Полумесяца и вошли в таверну.
Вход украшала вывеска: особа женского пола с пышными формами и рыбьим хвостом с пивной кружкой в руке. Обычное лондонское злачное местечко, где смазливая рыжая девка нальет гостю полную кружку пива и подаст кусок жареной баранины.Они заняли угловой столик справа от двери, в ожидании выпивки.
Клубы табачного дыма, запах дешевого вина и пива, беседы, трезвые и полупьяные, толчея, шум… Между крепкими столами сновали разносчики… Писк скрипок, пьяный смех и вой за столиками, женский визг; крепкие «морские» термины, чей-то залихватский свист – все сливалось в ровный гул…Посетителями таверны были большей частью матросы – жилистые, выносливые парни, загоревшие под тропическим солнцем и покрытые многочисленными шрамами. В таверне можно было встретить женщин в безвкусных, кричащих нарядах, подмастерьев и мелких фермеров, которые с раскрытыми ртами прислушивались к фантастическим рассказам бывалых людей. Время от времени посетители бросали взгляды туда, где расположились капитан и боцман, но ни один не стал нарушать их уединение.
Вдруг кто-то стукнул кулаком по столу и завопил:
– Пусть чертов хозяин шлепнется пьяный в канаву, пусть вспучит ему брюхо дохлыми лягушками, пусть вползет ему в глотку гнилая жаба и пойдет он мертвым ко дну с семипудовым камнем на шее!~
– Проглотили бы черти собственный хвост! – поддержал его кто-то. До чего надоела мне эта морда. Вот морда!
За большим столом шла игра.
– Прикупаю!
– Вздор!
– Битая карта!.
– А ты, морячок, видал, как мертвецы плавают? Вот!
– Разрази меня гром, это была моя последняя надежда!
– Простись с ней весело, Рик: я-то не хныкал, когда ты меня стриг как барашка…»
Раздался грохот падающих стульев, шум борьбы, рычание: «Я вырву ее у тебя из глотки, старая макака!»
Но скандалистов успокоили.
В углу кто-то затянул старую балладу:
…Позже Питер не раз вспоминал тот вечер и ту минуту, думая что именно тогда всеи началось, тогда изменилась его судьба, судьба многих людей, а то – как знать – судьба мира??
…Дверь трактира распахнулась, и в таверну, сопровождаемый порывом ветра и брызгами дождя, вошел высокий мужчина в зеленой бархатной накидке, шелковых бриджах и украшенном вышивкой камзоле.
Сдвинув шляпу на затылок, незнакомец сбил песок со своих украшенных серебряными пряжками ботинок и захлопнул дверь. Сразу было понятно что перед ними человек небедный. Об этом без слов говорили отложной кружевной воротник, дорогая шелковая рубашка, расшитые лентами и золотым галуном штаны… Его щегольской камзол фиолетового сукна был отделан серебряным кружевом, рукоять шпаги поблескивала золотом.