— Я думаю, что Вы должны будете рассказать мне об этой шутке, — сказал он строго.
— Это — неважно, — настаивала я.
— Розалинда.
— Что?
— Вы понимаете, что, если Ваш кучер был сбит с места, то это был преднамеренное действие?
— Возможно, его ограбили. — «Возможно».
Он не казался убежденным.
— Или это, возможно, было направленно на Вас. Вы когда-нибудь задумывались, что произойдет с важной персоной, скачущий без защиты?
Я прищурилась к нему.
— Нет никакой причины думать об этом, — сказала я.
Несмотря на то, что есть все основания думать, что это так.
В самом деле, я была ужасно убеждена, что мы остановимся около особняка Хонеучарч и услышим крик сторожа с колокольни. Возможно, убийца просто хотел убить меня, чтобы закончить свои гнусные планы. Конечно, я не могла сказать Данте об этом; он, ведь джентльмен и не имеет представления о таких вещах. Худшим, о чем он мог беспокоиться — воры, не говоря уже о тех существах, про которых нам рассказывали.
Я рада сообщить, что особняк был ярко освещен и наполнен музыкой и смехом, очень небольшой подозрительной деятельностью, чтобы рекомендовать его. В этом, по крайне мере, я не потерпела неудачу.
Даже кучер выглядел хорошо, только с больной головой и вспыльчивым характером. Он согласился с Данте, что это, должно быть, был вор, который воровал монеты, но он не помнил ясно. Он думал, что, возможно, это был один человек и хорошо одетый. Он, должно быть, должен был иметь сверхъестественную скорость, чтобы обогнать других кучеров на дороге.
Вы простите меня, что я перейду к самому концу.
Понятно, вампир. И, возможно, тот из Воксхолла! Я не думаю, что это невозможно.
Я дала кучеру дополнительную монету, но он по-прежнему отказывался везти меня домой. Он пробормотал, что-то о течение прямо по первой улице, которое он мог встретить за пределами Мейфэр. Я не думаю, что он скоро выйдет на улицу. Данте очень галантно предложил проводить меня до дома, хотя у него был конь. Я приняла его руку в перчатке и села на седло перед ним. Он очень нежно прижал меня к груди, поездка домой была слишком короткой. Солнце только начало освещать слабым светом небо над зданиями и деревьями, когда Данте поспешил своего коня.
— Это не будет для Вас, незамеченным, — пояснил он, подталкивая меня к тису (ПРИМ.ПЕРЕВОД. Тис — растение (тисовое дерево) на краю нашей дороги. Птицы начали петь с вершины дымохода. Скоро один из слуг будет бодрствовать, и доставки начнут достигать заднего хода. — Вы можете проникнуть внутрь, ну разбудив слуг? — спросил он меня.
— Конечно, — усмехнулась я. Если он действительно представлял, что я обиралась сделать.
— Это не еще не конец, — пообещал он мне тихо. — Я имею в виду, что узнаю Ваши секреты, Розалинда.
Я дрожала немного, даже при том, что было тепло, летний воздушный ветерок. Он преодолел разрыв между нами и прильнул своими губами к моим. Я помяла часть его пиджака в своих руках, целуя его. Я клянусь, что, возможно, так и стояла бы там, пока снег не падал с его губ на мои, засунув свои руки в мои волосы, прижав свою грудь ко мне.
Это было прекрасно. И слишком быстро. К тому времени солнце бросало свои первые лучи света, а он уже ехал не спеша вниз по дороге и скрылся из виду.
Как Вы думаете, это означает, что теперь он за мной ухаживает? Должна ли я называть его своим кавалером? Я не хочу его спрашивать, но любопытство невыносимо.
Приезжайте домой поскорее, Эви.
Я чувствую, что отчаянно нуждаюсь в Вас.
Ваша,
Розалинда.
Июнь 17, 1815
Дорогая Эванджелина,
Я никогда не чувствовала себя так.
Я всегда закатывала глаза на тех девушек, которые вздыхают и трепещут, и не могут перестать говорить о шейном платке своего кавалера или о длине их бакенбард. Не бойтесь, я не собираюсь трепетать, но я боюсь, что действительно должна поговорить с Вами о Данте, или иначе я разорвусь. В интересах не нахождения самых важных вещей Вашего самого дорогого друга на протяжении всего этого времени, я буду Вам клясться. Полагаю, я могла бы поговорить с Элионорой, она, конечно, знает обо всех этих вещах, но это было бы невыносимо. Кроме того, это — Ваша обязанность, как истинного друга. И как, Вы видите, Вы должны просто это вытерпеть.
Сегодня утром, коридор был заполнен цветами. По крайне мере, была три дюжины роз и все от Перси, бедняги. Это как сравнивать молоко с виски. А также были тюльпаны, от какого- то парня, который больше заинтересован в моем приданом. В этом сезоне у охотников за приданом определенно отсутствует тонкость. Он почти спросил, сколько в особняке отца можно держать овец.