А потом служебная дверь открылась, при том, что там никого не было. Во всяком случае, никого заметного.
Вампир.
Ничто другое не может перемещать так быстро, как будто этого вообще нет.
Единственное освещение осталось в зале наверху. Он находился рядом с комнатой Уинтерсона. У меня не было времени, чтобы добежать и остановить его. У меня даже не было времени, чтобы позвать на помощь. Поэтому, я сделала единственное, что могла придумать, в данных обстоятельствах. Я выскользнула из вагона и нашла большой камень размером с моей ладонью, он закреплял папоротник в большой бронзовой урне.
Я бросила его так сильно, как только могла. Было очень весело разбить окно на нижнем этаже, и стекла сверкали на подоконнике и под кустами. Кучер вдруг проснулся " Эй! ", но я уже была на потертом сиденье. Свечи уже были зажжены во всем доме и в соседнем доме тоже. В окне было бледное лицо с горящими глазами. Я не преувеличиваю. Я точно его видела, Эви. То, как он посмотрел вниз и смотрел прямо на меня, как будто он мог видеть меня у окна кареты.
И я видела его. Он выскользнул из окна и залез на крышу, как акробат.
— Поехали! — крикнула я кучеру, который охотно не желал быть свидетелем, когда пэры начали выбегать из своих комнат в ночном белье.
Потому что я знала, чье это лицо, Эви; даже бегая по крышам карет. Я была права. Вампир.
К тому же?
Данте Кован.
Июнь 22, 1815
Дорогая, Эванджелина,
Я сожалею, что последнее письмо я закончила так резко. Я знаю, что это было досадно для Вас, но я не могла правильно сформулировать свои мысли. По правде говоря, я до сих пор не могу в это поверить. Это кажется столь невероятным, что Данте Кован — вампир. Он сын Лорда, ради Бога! И никто не упомянул, что мертвый. В самом деле, он вальсировал очень ловко для одного из легионов кровососущих нежити. Интересно теперь, что с ним произошло в его Кругосветном путешествии. Говорят, путешествие меняет мужчину, но я вряд ли думаю, что они имеют в виду такого рода изменения.
О, Эви, он мне нравился. Я скорее думала, что мы подходим друг другу. Мне казалось, что он мог сделать мне предложение, и я бы приняла его. Мы, возможно, поехали бы в Роттен-Роу в Гайд-парке, наблюдали бы за конными акробатами в Амфитеатре Асли, поцеловались бы под луной, держались бы тайно за руки под столом. Теперь все это невозможно. Нет. Я не могу броситься плакать и сердиться. Это то, кем он является.
О, но он очарователен и красив и имел злую улыбку, которая заставляет пальцы моих ног не шевелиться. Должна сказать, я могла пошевелить ими.
В конце концов, вампиры могут только заставить мой живут скрутиться.
Правда?
Черт возьми. Когда все стало таким сложным? Я даже не могу чувствовать себя оправданной, что я остановила атаку на руководителя Гелиоса-Ра. Я не могу пойти к отцу с этим доказательством, что Лорд Уинтерсон в опасности. Я должна сказать ему только о Данте Коване, но тогда отец запрет меня в моей комнате на всю оставшуюся часть Сезона. Он будет думать, что я сошла с ума, еще больше, чем он считает.
Я не знаю, что и думать. Если бы ты была здесь. Но, возможно, это лучше, что ты не безумна. Тебе не нужно ругать меня, я отлично это знаю. Вы и я, мы знаем, что я пойду с этим дальше, и буду разрушена.
Я действительно дала клятву Лиге, что буду защищать человечество от вампиров, в конце концов. И Данте — вампир.
Я знаю свой долг.
Розалинда.
Июнь 24, 1815
Дорогая Эванджелина,
Я должно быть схожу с ума.
Я знаю, что Вы с этим согласны. Я вышла из дома как раз перед заходом солнца, утверждая, что у нас с Беатрикс пикник. Если наши матери когда-нибудь и обсуждали что-нибудь кроме шелковых платьев и завидных холостяков, то в это время у их дочерей были серьезные неприятности. Они были слишком заняты, чтобы отвлекаться. Как ни странно, но мать заметила мое tête-àtêtes (ПРИМ.ПЕРЕВОД. фр. свидание) с Данте. Может быть, она знает обо всем этом, но предпочитает закрывать глаза. Он сын Лорда, в конце концов, и будет, вероятно, отличным зятем в ее глазах, таким же хорошим, как Перси. Если бы только она знала правду.
Я заняла деньги у Джастина, не сказав ему зачем, и затем наняла кучера снова, не желая, чтобы нашу семейную карету узнавали на улице возле жилья холостяка. Охотник без репутации не охотник вообще. Как еще я получу доступ в гостиные и на балы, на которых ночью рассказывают сплетни? Я должна думать о будущем. Я должна планировать и готовиться выполнять свой долг. Этот унылый перечень пришел мне в голову, когда мы ехали по дорогам, кучеры, кричащие на девушку с кексами, которая сошла с тротуара, не глядя, на лай собак, господа смеялись и поднимали шляпы прекрасных дам.