Действительно, я не знаю, чтобы я делала бы без таких взрослых друзей. Поскольку теперь это наше дело, Эванджелина.
Мы теперь самостоятельные.
Ваша подруга, Розалинда.
Июнь 13, 1815
Дорогая Эви,
Ты будешь смеяться.
Это была самая захватывающая ночь и нигде не было ни одного вампира.
Рассвет только разворачивается по городу, точно сирень и лепестки пиона, рассеянные по небу. Туман низко висит над деревьями Гайд парка, и я просто могу вообразить это над Темзой. Птицы поют на крышах, и лебеди похожи на призраков, находятся в водоемах парка. Даже кошки в проулках кажутся жирными и довольными. Вы будете думать, что я странная. Я просто чувствую, как будто проснулась первый раз в своей жизни, и теперь я не могу продолжить спать.
Я признаю, что вечер начинался не столь многообещающим. Музыкальный вечер был ужасен, Мать трепетала, потому что не было никаких завидных холостяков, чтобы покружиться со мной, а Отец сердито смотрел на меня, каждый раз, когда я елозила на стуле. Я была очень рада, что они решили пойти на частный ужин с друзьями и оставили меня в моей собственной компании. Они заставили меня торжественно пообещать, что я останусь дома.
Ха.
Конечно, я обещала, но я не делала ничего подобного. Мною не так легко управлять. Хотя у меня и не было большой части плана. Я снова оделась, как Робби, просто чтобы быть в безопасности. В конце концов, никто не узнает. На улице я наняла кучера и сказала ему медленно ехать через сквер Гровенор. Я знаю, что частный ужин, который посещали мои родители, был связан с делами Гелиос-Ра в особняке Хонеучарч, и что будет присутствовать Лорд Уинтерсон. Я не знала, что мне искать. Казалось маловероятным, что убийца выберет переполненный дом гостей в середине вечера с таким количеством людей, идущих за окном туда и сюда. Не говоря уже о том, что я должна была спрятать собственного кучера, который ждал под одним из новых газовых фонарей. Тем не менее, я собираюсь осмотреть кареты и перья гостей. У нас так мало информации, что ничего из этого не может пригодиться.
Это было скучно, как в могиле. Я сидела в течение не менее двух часов, в одиночку, проходя вверх и вниз по улице со своим арбалетом, подпертым у окно, кучер пока не жаловался, и я разрешаю ему остановиться на углу. Я могла видеть парадную дверь, но по правде говоря, я чувствовала себя бесполезной. Я собиралась ударить крышу, чтобы сообщить ему, что он мог двигаться дальше, тогда колеса покатались, сначала медленно, затем набирая слишком большую скорость. Я кричала ему, но не получила ответа. Карета качалась в бок, когда лошади бежали галопом, слишком быстро для гладкой мощенной улицы, мы ехали. Я начинала задаваться вопросом, должна ли я волноваться.
Затем я выглянула из окна.
Определенно, я должна волноваться.
Лошади отчаянно бежали, вожжи бесполезно лежали на скамье, где следовало бы сидеть кучеру.
Где вообще никто не сидел. Вместо этого кучер лежал в куче на тротуаре. Что-то рвет его, Эви. Безусловно — беда.
Карета качалась и скрипела с тревожным энтузиазмом. Я никогда не понимала, как происходит авария карет до сих пор. Лошади были безумными, как будто их ткнули острой палкой. Это было бы незадолго до того, как они столкнулись бы с другой каретой, поскольку улица была переполнена. Или хуже того, они могли бы растоптать смотрителя, и как я тогда объясню, что я без сопровождения и в мужских брюках?
Это были смешанные чувства, когда лошади перепрыгнули через обочину и побежали прямо в парк, я была уверена, что они пробежали вокруг какого-то огромного дерева. Из-за внезапного покачивания и скрежета, я чуть не прикусила себе язык.
Так что я вылезла через окно, как любая достойная готическая героиня.
Серьезно, что я должна была делать? Помощь не прибывала, и у меня не было терпения ждать ее. И я не представляла, как это удариться зубами или головой, когда отвалилось колесо, и карета упала на бок. Вылазить из окна было довольно легко; извиваясь, чтобы схватиться за крышу было более — менее легко. Я была чрезвычайно рада, что я была в брюках. Я бы сразу упала в кустарник, будь я в корсете и длинном шелковом платье. Но, я получила полный рот листьев и удар по лицу веткой сирени.
Я наконец, залезла на крышу. Это было необычайно громко и сбило с толку, с порывом ветра, скрипом колес и грохотом копыт. Я едва могла поднять свою голову, когда цеплялась за крышу, как жук на стекле. Я не могла видеть многое за исключением деревьев, мчащихся мимо.
Человек на коне внезапно поехал за каретой. Его шляпа свалилась и его пальто развивалось, как крылья ворона.