Она посмотрела на него долгим взглядом. Неужели он из тех, кому нравится бродить по трущобам? Она бы так не сказала, но, с другой стороны, много ли она знает об этом человеке, кроме того, что он обманул Чарлза в каких-то делах? Она сжала губы. Он выходец из низов, сказал Чарлз. Ну, тогда возможно все. Она знала, что некоторым нравятся подобного рода забавы: как-то она вместе с компанией Чарлза ездила в Париж и ее затащили в бар на Монмартре, где они оказались единственными, кто был одет в вечерние платья. “Просто уморительно наблюдать, как живут остальные люди, правда? ” – все время повторяла какая-то девица, но Франческа не знала, куда деваться от неловкости.
Она высвободила свой локоть.
– Если у вас такая манера шутить…
Донелли вздохнул.
– Идите прямо, через зал, – шепнул он и, снова сжав ей локоть, двинулся вперед. – Вот так. Нам надо вон к той двери.
Он так крепко держал Франческу, что ей ничего не оставалось, как повиноваться. Она с трудом передвигала одеревеневшие ноги, чувствуя, как множество глаз ощупывают ее затянутую в шелк фигуру. Лишь только они миновали дверь, которая вела в соседнюю комнату, она обернулась к нему.
– Я согласилась что-нибудь выпить, – яростно зашептала она, – а не изображать из себя важную персону перед местными аборигенами! Поэтому, если вам охота забавляться подобным образом…
– Вы на самом деле так думаете обо мне? – Ответом было ее ледяное молчание. Макс поджал губы. – Вижу, что вы до сих пор судите обо мне с позиции вашего сводного брата. – Он сжал ее плечи. – Оглянитесь, Франческа.
– Зачем?
– Затем, что я вас прошу об этом, – резко ответил он и, развернув девушку в другую сторону, слегка подтолкнул вперед, а сам убрал руки.
У нее перехватило дыхание. Они очутились не в соседней комнате, а шагнули в ночное небо. По крайней мере так показалось вначале: рукой можно было дотянуться до звезд, освещенных цвета слоновой кости луной, а далеко внизу мерцало черное море.
– Ой, – прошептала она. Макс хрипло рассмеялся.
– Вот вам и “ой”, – тихо сказал он потом.
Почувствовав внезапное головокружение, она качнулась назад, и пальцы Макса снова сомкнулись на ее плечах.
– Осторожно, – произнес он, поддерживая Франческу. Донелли стоял за ее спиной, сильный и мускулистый, и, судя по голосу, улыбался. Он наклонился к ней, обдав ее щеку своим дыханием. – Все в порядке?
Она кивнула:
– Да. Просто… я не ожидала…
– Обычно все так. Наверное, мне следовало предупредить вас о террасе Стефана.
– Так вот как это называется! – с восхищением произнесла Франческа. – А я на мгновение подумала, что шагнула в космос.
Постепенно ее глаза привыкли к темноте, и она смогла все рассмотреть. Они стояли на террасе, словно бы вырезанной в середине скалы. На маленьких деревянных столиках, которые были расставлены на каменном полу террасы, мерцали свечки, а сама терраса отделялась от темного ночного пространства лишь кованой изгородью. Шум бьющегося внизу о скалы моря звучал контрапунктом к царящей наверху тишине. Восходящая луна медленно карабкалась с темного моря вверх в ночную черноту и была похожа на кремовую полоску, которая скользила по водной глади, в направлении террасы.
– Сядем? – прозвучал тихий голос Макса. От его дыхания взметнулись вверх пряди ее волос, вьющиеся у виска. Внезапная дрожь охватила Франческу, она сглотнула и чуть отступила от него.
– Хорошо.
Он провел ее к столу, девушка опустилась на стул.
– Ну? Что вы об этом думаете? Вам нравится здесь?
Она посмотрела на него через стол. Это просто чудесно, подумала она про себя. Я никогда ничего подобного не видела! Но признаваться в этом ему Франческа не собиралась. Он и так уже слишком много про нее узнал. Ни к чему теперь спешить высказывать свое мнение. Она просто наберется терпения и как-нибудь переживет эти часы.
– Очень мило, – вежливо ответила она. Макс засмеялся и наклонился к ней:
– Если это все, что вы можете сказать, то не говорите так в присутствии Стефана. Вы разобьете ему сердце.
– Стефана? А кто это?
– Ah, Max, c est toi! Bienvenue. Ca fait cinq… non, six mois que nous ne t avons pas vu. Comment vat-tu?[15]
– Stefan. Je vais tres bien, merci; et toi, mon ami? Ca va bien?[16]
Франческа увидела, как Макс отодвинул свой стул и встал. Человек, которого звали Стефан, очевидно, был владельцем кафе. Она с удивлением наблюдала, как эти двое здороваются, обнимая и хлопая друг друга по спине.
Макс на некоторое время перешел на английский, чтобы представить Франческу. Стефан улыбнулся и, наклонившись, поцеловал девушке руку. Затем мужчины опять заговорили на французском, причем речь их была такой быстрой и так пестрела разговорными оборотами, что смысл невозможно было уловить. Но конец беседы она поняла без труда: Макс заказал шампанское, а Стефан беззлобно разворчался на него:
– После стольких лет ты еще напоминаешь мне о том, что ты будешь пить, когда рядом с тобой такая красивая женщина?!
Макс посмотрел на Франческу, потом что-то ответил, но так тихо, что она не расслышала. Стефан заулыбался, и, заметив это, Франческа покраснела. Что бы там ни было, но поводом для веселья послужила она.
– Стефан – мой старый друг, – сказал Макс, когда они снова остались одни. – Мы знаем друг друга уже…
– Что вы ему сказали про меня?
– С чего это вы взяли? – Он поднял брови.
– Хоть я и плохо говорю по-французски, мистер Донелли…
– Ну вот, опять начинается.
– Дело в том, что я довольно хорошо поняла ваш разговор.
– Настолько хорошо, что даже обиделись, хотя, поверьте, совершенно напрасно. Вы правы, мы действительно говорили о вас. Стефан сказал, что вы очень красивая, а я поправил его. – Он улыбнулся, заметив выражение ее лица. – Я смотрю, это вас волнует, cara.
– Нет, – резко ответила она. – Меня не заботит, что вы…
– Я сказал ему, – негромко перебил он ее, – что вы более чем красивая. Я сказал, что вы прекраснейшая девушка, которую я когда-либо встречал.
От этих слов сладкая волна разлилась по всему ее телу.
– Это правда, – произнес он, встретившись с ней взглядом.
В его словах опять прозвучал еле различимый акцент. Она уже не раз замечала его и склонялась к мысли, что он проявлялся у Донелли в минуты душевных волнений.
Или он намеренно, прибегает к нему, желая произвести впечатление На женщин? Уголки ее губ разочарованно опустились. Да, скорее всего, так. Она уверена, что, пуская в ход свой милый акцент, и пустозвонство, и эффектную фамилию, а также сдабривая свою речь всякими “cara” и “beliissima”, он наверняка поразил немало женщин. Ну, с ней-то это не пройдет. Если Макс Донелли и в самом деле думает, что в состоянии повернуть часы назад – к тому, что случилось вчерашней ночью в саду, если у него есть надежда на то, что он очарует ее до такой степени, что она забудет причину, по которой оказалась здесь…
– Вы слышите, что я сказал, Франческа?
Она слегка пожала плечами, и мягко задрапированный лиф ее шелкового платья красиво открыл ее плечи.
– Слышу, – безразличным тоном ответила она. Его улыбка немного потускнела.
– Но такой комплимент ничего не значит для женщины, привыкшей получать их отовсюду?
– Не расстраивайтесь, – посмотрев ему в глаза, медовым голосом проговорила Франческа. – Зато я уверена, что это верный способ взволновать всех других женщин, мимо которых вы только что прошли.
Макс откинулся на стуле и рассмеялся:
– Ах, cara, простите меня. Вы хотели услышать, что вы первая из всех.
– Я просила вас не называть меня так. И меня совершенно не волнует, первая я или пятидесятая.
– Но вы – первая.
Он замолчал, поскольку в это время официант принес шампанское. Макс отказался предварительно продегустировать его. Он дождался, пока наполнили их бокалы и расставили перед ними небольшие мисочки с сардинами и crudites,[17] а потом с улыбкой через стол наклонился к ней.
15
А, Макс, это ты! Добро пожаловать. Должно быть, прошло пять… нет, шесть месяцев, с тех пор как мы виделись с тобой. Как дела?