Макс повернулся к ней.
– Франческа? Что случилось?
Она посмотрела на него. Что бы ни произошло, не надо показывать перед ним свой страх!
– Я просто подумала, что, наверное, здорово, когда тебя приветствуют подобным образом. – Она заставила себя насмешливо улыбнуться. – Я имею в виду этот почтительный реверанс. Мне казалось, такие вещи уже давным-давно отошли в прошлое.
Лицо его потемнело, но в нем не было гнева. К своему удивлению, Франческа заметила, что Макс смущен.
– Ты ошибаешься, – глухо сказал он. – Мне это совсем не нравится. Джулия тоже об этом знает, но старые обычаи очень живучи.
Женщина быстро заговорила на каком-то певучем языке, который не был похож ни на французский, ни на итальянский. Макс кивнул ей и чуть подтолкнул Франческу вперед.
– Si, ecce la signorina.[43] Это Джулия, Франческа. Она будет прислуживать тебе.
Франческа посмотрела в круглое, загорелое до оливкового цвета лицо женщины. Джулия приветливо улыбалась, но что это меняло? Все равно она не лучше надзирательницы.
– Buon giomo, signorina. Io sono…[44]
Франческа отвернулась.
– Ты говорил, что можно принять душ и переодеться, – резким голосом обратилась она к Максу.
Макс поджал губы. Он что-то сказал женщине, та ответила шепотом и бросила взгляд на Франческу, потом, повернувшись, заспешила по коридору.
– Джулия стала извиняться, думая, что обидела тебя, – холодно заметил он. – Но я заверил ее, что твоя враждебность относится только ко мне.
– И совершенно зря. – Франческа посмотрела ему прямо в глаза. – Поскольку она часть твоей жизни, то я буду и к ней относиться с таким же презрением, как и к тебе.
Макс скривил губы.
– Глупо плодить врагов, – негромко сказал он.
– Глупо похищать женщин, – так же тихо ответила она.
Он некоторое время смотрел на нее, потом отвел взгляд.
– Для тебя комната приготовлена в башне. Комната в башне! Фраза прозвучала настолько театрально, что в другое время Франческа посмеялась бы. Но сейчас не до смеха. Сердце замерло.
– Какая прелесть, – спокойно заметила она. – Ну чем не “Хилтон”.
Макс взял ее за руку и повел по широкой лестнице вверх.
– У тебя будет собственная ванная, – сказал он, не обращая внимания на ее колкость. – И вид оттуда великолепный. Я уверен, тебе там будет удобно.
– Если даже и не будет, разве от этого что изменится?
Он так сжал ей руку, что даже потом, несколько часов спустя, она чувствовала стальной захват его пальцев.
– Смирись с неизбежностью, – тихо посоветовал он, – и станет легче.
Неужели он действительно думает, что она последует его совету? Она отвернулась от окна и оглядела комнату. Макс не солгал, перечисляя все прелести этих апартаментов, вынуждена была признать она. Она стояла не просто в красивой, а в потрясающе красивой комнате с затейливыми обоями, с кроватью под ярко-красным бархатным балдахином и с массивным камином. К ней примыкала удобная и современная ванная, где Франческа нашла все, что ей необходимо. Ароматические масла. Дезодоранты. Пудры с легким приятным запахом. Везде висели большие мягкие полотенца. Здесь же лежали красивый старинный серебряный гребешок и щетка.
Макс обещал, что для нее будет приготовлена и одежда, и Франческа нашла ее. Но это были не роскошные тряпки, оставленные светскими женщинами, которые наверняка приезжали в эту уединенную обитель для романтических встреч. Нет, на кровати было разложено бледно-кремового цвета чудесное шерстяное платье. Франческа примерила его и пришла к выводу, что оно красиво облегает ее фигуру, доходя до самых лодыжек. Тут же была и обувь – пара мягких плетеных сандалий из кожи.
А вид, открывающийся из окна, был не просто чудесным, он был великолепным: с одной стороны золотистые поля, убегающие в бесконечную даль, а с другой – похожее на темное вино Средиземное море.
В общем, место замечательное. И все же это клетка, а сама она – пленница. Внутри что-то сжалось. Ничто не заставит ее забыть об этом. Ничто.
Кто-то легонько постучал в дверь. Франческа провела языком по губам.
– Да? Кто там? Дверь распахнулась.
– Signorina, – темное лицо Джулии было непроницаемым. – Mi scusi, signorina, ma e ora per la cena.[45]
Пора было обедать. Осужденному милостиво разрешили поесть, сдерживая нервный смех, подумала Франческа, но она не доставит им такого удовольствия. Она не прикоснется к еде Макса Донелли.
– Signorina?
Франческа кивнула и выпрямила плечи и удивленно застыла, поскольку служанка внесла в комнату поднос с едой и поставила его на стол возле окна. Она сняла крышки со всех блюд и поспешила к выходу.
– Buon appetite.[46]
Франческа шагнула за ней, боясь, что дверь вот-вот захлопнется.
– Подождите. – Джулия, удивленно приподняв брови, обернулась к ней. – Э-э… Синьор… разве он не будет обедать со мной? – Джулия беспомощно развела руками. Франческа выдохнула. – Не важно. Это не имеет значения. Я просто поинтересовалась.
Она запнулась. Что происходит? Ведь это действительно неважно. Макс решил оставить ее в покое в первый ее вечер в Сарсене. Ну а разве это не хорошая новость? Конечно, хорошая. Она не хочет видеть его. И никогда не захочет.
– Signorina? Va bene?
Франческа взглянула на Джулию. Без всякого перевода она правильно поняла выражение заботы и участия, написанное на лице немолодой женщины, и ей стало совестно за то, что она так высокомерно обошлась с ней вначале Джулия не виновата в безобразиях своего хозяина.
– Джулия, – Франческа поколебалась, – я сожалею, что у нас получилась такая встреча. Понимаете?
Черты широкого смуглого лица смягчились. Она протянула руку к Франческе, словно пытаясь что-то сказать. Но потом лишь вздохнула и выразительно пожала плечами.
Франческа улыбнулась.
– Понимаю, нам всем надо набраться терпения.
Джулия, словно соглашаясь, коснулась ее руки.
– Buona sera, signorina.[47]
Франческа кивнула:
– Спокойной ночи.
Когда дверь закрылась, девушка некоторое время постояла без движения, потом медленно подошла к столу. Она вдохнула дразнящий запах еды, который поднимался с тарелок. Все смотрелось и пахло так вкусно, даже те блюда, которые ей были незнакомы. В животе заурчало.
Хотелось есть. Очень хотелось. Было бы глупо отказываться от еды, когда сидишь в одиночестве. И потом, она от этого только ослабеет. А ей сейчас нужны силы для того, чтобы иметь ясную голову и найти путь к спасению. Франческа подвинула к себе блюдо с сыром и фруктами. Да. Выход должен быть. И завтра она займется его поиском.
От этих мыслей и от еды ей стало лучше. Сарсена, конечно, похожа на замок, но здесь нет ни высоких ворот на запоре, ни людей, кроме домоправительницы и служанки. Впервые за много часов она почувствовала прилив оптимизма. Она хорошо поест, заберется в кровать с балдахином и обязательно выспится, а завтра встанет очень рано, так рано, что никто и не подумает за ней следить. Франческа кивнула сама себе. Если ей хоть немножко повезет, она никогда больше не увидится с Максом Донелли.
Франческа негромко застонала во сне.
– Франческа. Что случилось, cara?
Кто-то убрал с ее лица тяжелую прядь волос и, успокаивая, легонько погладил по щекам. Девушка открыла глаза.
– Макс, – прошептала она раньше, чем увидела его.
Да, это был он. Он сидел на кровати рядом с Франческой и не сводил с нее своих темных глаз. Растрепанные волосы упали ему на лоб, одет он был лишь в бледно-голубые пижамные штаны, грудь голая. Солнце только начинало подниматься, его бледные лучи едва проникали сквозь прозрачные занавески на окне, которые белым пятном светились из-за Максова плеча, и этот неясный свет создавал ощущение нереальности происходящего. Даже Макс казался ненастоящим.