Грейс Летерье — 16 лет, карманные кражи, наркотики, разврат, милая девочка с опустошенным взором.
Гарри Краммер — 25 лет, рецидивист, на прошлой неделе он допустил переход улицы в неположенном месте, но тогда его не задержали, теперь проехал в вагоне скоростного экспресса по фальшивой кредитной карточке… Гурилин уже собрался бросить привычное «дальше», но вгляделся в фотографию и присвистнул.
Вот нахал! Не потрудился сменить даже имя и фамилию. Переправил код в карточке и решил, что его не найдут. Пристально вглядевшись в физиономию доморощенного гуру, духовного наставника банды распущенных подростков, инспектор нажал клавишу «Срочный арест» и закодировал мотивы. Генри Краммер находился в бегах. Не высидел положенного ему трехмесячного срока в исправительном доме — и вот опять отличился.
Взглянув на следующую фотографию, появившуюся на экране, инспектор поискал глазами исходные данные, подал запрос на пульт. Немолодая женщина с опухшими красными глазами шмыгнула носом и сказала:
— Не трудитесь, инспектор. Я не преступница. Я пострадавшая. Я долгое время пыталась поймать вас по телефону, но вас невозможно найти. Ваши номера не отвечают.
Инспектор кивнул. Его личный номер был известен очень немногим, и посторонним, как правило, отвечал киберсекретарь. Для того чтобы поговорить лично с инспектором, надо было набрать еще дополнительный индекс.
— Поэтому я решила воспользоваться своим служебным положением, — виновато улыбнулась женщина, — я работаю главным программистом в Юго-Западном вычислительном центре. Меня зовут Синтия Лайменс.
— Слушаю вас, — терпеливо сказал инспектор.
— У меня… пропала дочь, Эльза, — тихо сказала женщина, и на глаза ее навернулись слезы.
— Она найдена вчера утром. Разве вам не сообщили? — ответил он через десять секунд после того, как мысленно запросил Систему.
— Она найдена мертвой, — уточнила женщина.
— Да, мертвой, — согласился Гурилин. — Утонула, кажется.
— Я… подозреваю, что ее убили, — сказала Синтия Лайменс, нервно теребя в руках платочек.
— Кто?
— Те, кто ее похитил.
— А кто ее похитил?
— Не знаю… Не имею ни малейшего понятия. Они держали ее взаперти. А я… я делала все, что они требовали.
— Что же, например?
— Я понимаю, что это звучит глупо, но… — Она пожала плечами. — От меня потребовали вычислить «формулу Импера»… У меня это не получилось и они…
— Я сочувствую вашему горю, — серьезно сказал инспектор, — но не вижу здесь оснований для открытия уголовного дела. Ваша дочь утонула месяц назад. — Из щели принтера вывалился бланк с текстом. — Вот передо мной врачебное заключение. Его писал опытный эксперт, которому я не могу не доверять. И он утверждает, что смерть произошла во время купания. Но даже если бы это дело было действительно нечистым, если бы кто-то похитил вашу дочь, он мог бы потребовать от вас чего угодно: сертификатов, драгоценностей, антиквариата. Но для чего ему, скажите, искать подтверждение нелепой и несбыточной легенде? — И видя, что женщина открывает рот для того, чтобы что-то сказать, он заторопился: — Я попросил бы вас больше никогда не злоупотреблять своими знаниями для того, чтобы отрывать людей от работы. Подобные действия квалифицируются как служебное преступление.
— Я… я смотрела ваше выступление по телевидению, — сказала женщина, дрожа от гнева, — и я думала, что вы — смелый, честный человек. А вы… вы либо идиот, либо сообщник этих подонков!
Ее изображение на экране сменилось привычным рядом фотографий рецидивистов в фас и в профиль. Но трудно поверить, чтобы кто-то из них польстился на мифическую «формулу Импера», которая якобы могла дать ключ к абсолютной власти над Системой-1. Слишком уж много было таких попыток, однако все они окончились крахом и чаще всего наказанием компьютерных бандитов. Были и попытки заразить систему вирусом, но она была надежно защищена. Впрочем, всем этим занималась служба Машинной безопасности. У Андрона же были иные подопечные. И сколько же их здесь! Безбилетников, воришек, угонщиков, драчунов, наркоманов, алкоголиков, хулиганов, матерщинников и нарушителей правил уличного движения. Просто голова идет кругом! А тут еще…