– Небольшое стадо, с ним два пастуха.
– Они среди деревьев?
– Нет, – ответил Шон, – на открытом месте.
– Убедись, что с ними нет других зулусов.
– Не… – начал отвечать Шон, но Стеф прервал его:
– Пользуйся биноклем, черт возьми! Они могут прятаться.
Шон поднес бинокль к глазам и сфокусировал его. Скот жирный, с гладкой кожей, с большими рогами, шкура в черно-белых пятнах. Над животными висит облако птиц, склевывающих насекомых. Два пастушка в чем мать родила – мальчишки с худыми ногами и непропорционально большими гениталиями африканцев. Шон медленно провел биноклем взад и вперед, рассматривая полоски болота и окружающие кусты. И наконец опустил бинокль.
– Только два пастуха, – сказал он.
– Тогда спускайся, – велел Стеф.
Едва патруль выехал на открытое место, пастушки убежали. Они исчезли среди хинных деревьев по другую сторону болота.
– Пусть бегут, – рассмеялся Стеф. – У бедняг теперь и без нас хватит неприятностей.
Он пришпорил лошадь, направив ее на полоску болотной травы. Трава, роскошная, зеленая и высокая, доставала до седла.
Остальные последовали за ним; грязь чавкала под копытами лошадей, глубоко уходившими в нее. В ста ярдах впереди виднелись коричневые спины коров и быков. Над ними кружили птицы.
– Вы с Фрикки заходите слева, – начал Стеф, но не договорил – вокруг внезапно появились зулусские воины, не менее сотни, в полном боевом облачении. – Засада! – крикнул Стеф. – Уходите!
И его стащили с лошади.
Лошади в грязи запаниковали, начали ржать и метаться.
Выстрел из ружья Кляйна утонул в торжествующем крике зулусов. Мбежане подскочил к лошади Шона, схватил ее за узду и потащил. Он повернул к Шону голову.
– Уезжай, нкози, быстрей. Никого не жди.
Кляйн был мертв – он упал на спину, из его горла торчал ассегай, изо рта шла кровь.
– Держись за упряжь.
Шон был поразительно спокоен. Перед ним появился выскочивший сбоку зулус; держа ружье на коленях, Шон выстрелил, почти касаясь лица воина стволом. Пуля снесла половину головы. Шон выбросил гильзу и перезарядил ружье.
– Уезжай, нкози! – снова крикнул Мбежане. Он не послушался Шона; высоко подняв щит, он ударил им в лица двоих нападающих и сбил их в грязь. Его ассегай взметнулся и опустился, взметнулся и опустился.
– Нги дла! – вопил Мбежане. «Я поел». Охваченный боевым безумием, он перепрыгнул через тела и бросился вперед.
Дорогу ему преградил воин, но Мбежане краем щита отвел его оружие, открыв своему клинку левый бок нападающего. С криком «нги дла» он пробил брешь в стене нападающих, и Шон проехал в эту брешь. Его лошадь с трудом пробиралась по грязи. Зулус схватил ее за узду, но Шон выстрелил, почти касаясь его груди стволом. Тот закричал.
– Мбежане! – кричал Шон. – Хватайся за узду!
С Фрикки Ван Эссеном было покончено – его лошадь упала, и зулусы окружили его, размахивая алыми копьями.
Наклонившись в седле, Шон обхватил Мбежане за талию и вытащил из грязи. Мбежане сопротивлялся, но Шон держал крепко. Земля под копытами лошади стала тверже, теперь они двигались быстрее. Впереди показался еще один зулус с ассегаем наготове. Одной рукой Шон держал негодующе отбивавшегося Мбежане, другой – разряженное ружье и оказался совершенно беззащитен перед нападением. Выкрикивая непристойные оскорбления, он направил лошадь на зулуса. Тот увернулся и ударил ассегаем. Шон почувствовал, как копье задело его голень и погрузилось в грудь лошади. Они уже выбрались из болота и оказались под деревьями.
Лошадь несла Шона еще милю и лишь потом упала. Ассегай глубоко ранил ее. Упала она тяжело, но Шон успел высвободить ноги из стремян и вовремя спрыгнуть. Они с Мбежане, тяжело дыша, смотрели на тушу.
– Можешь бежать в этих сапогах? – спросил Мбежане.
– Да.
Это была легкая обувь из сыромятной кожи.
– Штаны будут мешать.
Мбежане быстро наклонился и ассегаем срезал ткань, так что ноги Шона оказались обнажены от бедер. Потом распрямился и прислушался к звукам преследования. Пока ничего.
– Брось ружье, оно слишком тяжелое. Оставь шляпу и патронташ.
– Ружье не брошу, – возразил Шон.
– Тогда возьми его, – нетерпеливо ответил Мбежане, – возьми и умри. Если понесешь его с собой, они догонят тебя еще до полудня.
Шон еще секунду поколебался, потом перехватил ружье как топор и ударил о ствол ближайшего дерева. Оружие разбилось, и он отбросил его.
– Теперь пора, – сказал Мбежане.
Шон быстро оглянулся на мертвую лошадь, на привязанную к седлу овчинную куртку. «Зря Энн старалась», – сухо подумал он. И побежал за Мбежане.