К столику приближался с карточкой вин официант-суданец в мягких туфлях. Однако и он не заметил, как Эльдероде извлек из портфеля пачку кредиток и быстро, рывком подал Азизу.
— За летучую мышь. — Эльдероде откинулся на спинку кресла, скосил глаза на официанта.
Суданец услышал только конец фразы. Странно: господам совсем не интересно представление, они полушепотом беседуют о какой-то мыши…
«Черная молния» скрылась. Туристы нетерпеливо ерзали: ожидался коронный номер, танец живота.
Танцовщица Лейла появилась, затянутая в черное одеяние со скромным декольте. Туристы были разочарованы. Азиз на минуту удостоил Лейлу внимания, затем горько усмехнулся:
— Каково, господин Винцент! Республике, по всей вероятности, нечего делать, если она взялась закутывать ресторанных девок. Нет других забот, а?
Лейла прошлась по сцене. Зрители встретили ее дружным гулом. Ударили бубны. Лейла выпрямилась, тут же перегнулась назад. Тело ее упруго забилось. Азиз снова глянул на сцену:
— Э, ничего похожего на прежнее…
Лейла раздражала его. А ведь еще недавно он приезжал сюда подышать воздухом прошлого… Да, все не то! Танцовщицы не ищут его среди публики, не ловят его благосклонных жестов. Для кого они стараются!
Эльдероде подался к Азизу:
— Вы звонили русскому?
— Да. Я сказал ему, что мы выпустили Сурхана.
— Хорошо. Выстрел свое дело сделал, эхо прокатилось по радио, в печати. Вы отправили Летучую Мышь или нет?
— Да, как вы распорядились…
— Он уже в Порт-Хараде?
— Да.
— Судно придет туда в пятницу. Дайте знать Летучей Мыши. Запомните название судна…
Суданец принес лимонад. Господа продолжали загадочный разговор о мышах. Впрочем, теперь он уловил, что речь идет о летучей мыши.
— Джентльмены, — суданец лучезарно улыбался, — прошу меня извинить. Вы напрасно беспокоитесь. Летучие мыши к нам не могут попасть: у нас искусственный климат, окна заперты.
Азиз съежился и прошептал ругательство. Эльдероде выдержал взгляд суданца хладнокровно:
— Верно, милейший, верно.
— Идиот, — бросил Азиз тихо, уже вдогонку официанту.
— Неизвестно, — отозвался Эльдероде. — На всякий случай надо быть осторожнее.
Он дал Азизу знак повернуться лицом к эстраде. Они сидели до окончания концерта, как обычные посетители. Эльдероде аплодировал танцовщице, кричал «браво», и Азиз мрачно, нехотя вторил ему. Эльдероде держал перед собой часы. Уже двадцать пять минут продолжается танец Лейлы. Да, это — искусство. Удивительный ритм: мощь легендарной валькирии! Он извлек из портфеля фотоаппарат.
— Сколько стоит? — полюбопытствовал Азиз и провел ногтем по серебристому, рифленому боку камеры. Такой камеры он не видел еще: маленькая, с длинным объективом, похожая на пистолет.
— Дорого, — сказал Эльдероде. — Последняя японская модель.
«Сколько же все-таки?» — подумал Азиз. Его тянуло к чему-нибудь прицениться: пачка кредиток, полученная от Эльдероде, ощутимо оттягивала внутренний карман пиджака.
— Что тут снимать! — проворчал Азиз сквозь зубы.
Нет, даже здесь, в «Сахара-сити», он уже не может найти отрады.
11
Вера познакомилась с Баркли в мастерской старого волшебника Гуссейна. Она зашла туда узнать, как подвигается ее заказ, а главное — снова полюбоваться замечательным трудом художника. Гуссейн шлифовал кусок темного, очень твердого дерева и почти не поднимал глаз. Но и руки мастера — загорелые, в сплетениях вен — излучали волшебство. Они словно рождали мелодию. Вера стояла молча, стараясь не пропустить ни одного движения этих рук.
— Поэзия! — раздалось вдруг над самым ухом Веры на чистом английском языке.
К ней обращался высокий, очень высокий и насмешливый парень в брезентовой куртке, с пухлыми, слишком яркими для северянина губами.
— Прошу прощенья, миссис, — с добродушной развязностью засмеялся парень. — Мой злополучный рост… Пугаю женщин и детей.
Старик выпрямился, лицо его стало вежливо-настороженным.
— Благословен аллах! — бросил ему парень весело. — Вы мистер Гуссейн, не так ли? Я принес вам поклон от мистера Махмуда Халиба, из столицы. Вы знаете его?
— Махмуд Халиб большой мастер, — медленно ответил Гуссейн, изучая пришельца. — Я недостоин снять туфли с его ног.
— Полноте, — сказал парень. — Разве не чудо, миссис? Смотрите! Сюда стоит приехать ради одного этого!
Он подбежал к резному поставцу, прикрепленному к стене, ожидающему покупателя. Поставец напоминал — в миниатюре — старинные балконы, сохранившиеся кое-где на вековых зданиях Джезирэ, — точеные пилястры, тонкий выпуклый орнамент, напоминающий пчелиные соты в разрезе.