И он зашагал живей, и почти не хромал, и к шести часам утра был перед домом бабы Марфы, и баба Марфа уже не спала - возилась в сарае. Руслан потихоньку пробрался в их с мамой комнату и нырнул в постель. Успел подумать, засыпая, что мама будет ругать за грязные мокрые вещи, горой сваленные на стуле возле кровати…
А в полдесятого, когда они завтракали под старой яблоней, приехал папка. Руслан запрыгнул на него с лету, чуть не повалил; отец смеялся и говорил, что ребенок с мамой совсем тут одичали, что нечего ждать еще четыре дня, машина под домом, так что собирайте манатки - и поехали…
Мама немножко поворчала - но так, для виду. Ей тоже было приятно, что папка раньше срока закончил свои дела и что он соскучился.
Руслан спросил с замиранием сердца: а как там с великом? Получается?
А папка сказал: нет. Не выходит этим летом, ты уж прости. Вот будущей весной купим тебе - сразу взрослый, сразу классный, спортивный…
А Руслан даже сам не думал, что так огорчится. Надо же - знал, наперед знал, а все равно скис, как простокваша. Видно, все-таки на что-то надеялся.
Они попрощались с бабой Марфой, а Руслан сбегал к Витальке и попрощался с ним. Хотел сказать, что придумка его про корягу ни фига не работает - но не захотел портить прощание.
Не сказал.