Необходимо отметить, что криминалистику интересуют не только осознанные действия преступника, но и действия, совершаемые им подсознательно: импульсивные, аффективные действия, неконтролируемые сознанием навыки и привычки, а также поведение преступника, предшествующее совершению преступления и последующее за ним, поскольку они могут обусловливать соответствующую следовую картину, содержать идентификационные признаки, основания для выдвижения следственных версий об обстоятельствах преступления и о личности преступника, использоваться в качестве косвенных доказательств.
Заметим, что деятельностный подход применим и к характеристике действий лица (группы лиц), предусматривающего пути преодоления возможных препятствий, замышляющего, готовящего, совершающего преступление и предпринимающего действия по сокрытию, маскировке своего участия, следов с целью уклонения от ответственности. Здесь можно говорить о деятельности по подготовке, совершению и сокрытию отдельного преступления либо одного из эпизодов осуществляемой преступной деятельности. Деятельность по совершению преступления присуща только преступлениям, осуществляемым с заранее возникшим умыслом. Что касается преступлений, совершаемых с внезапно возникшим умыслом или по неосторожности, то здесь можно говорить лишь о преступном поведении. Но в последних случаях возможна деятельность по сокрытию преступления, выражающаяся в попытке скрыть факт преступления, инсценировать другое событие, создать ложное алиби и т. д.
В следственной и судебной практике можно выделить случаи, когда юридической оценке подлежит не единичный преступный акт, а целый ряд преступных деяний, обусловленных определенными потребностями, мотивами, целями, образом жизни субъекта, образующий преступную деятельность[15]. В наиболее развитой форме преступная деятельность как объект криминалистики представляет собой заранее спланированную систему действий лица, а нередко организованной группы лиц по подготовке, совершению и сокрытию преступлений для достижения постоянных преступных результатов, рассчитанную на достаточно продолжительный период и представляющую особую форму жизнедеятельности.
Такая деятельность характерна для лиц, в сознании которых доминируют определенные мотивы, а ставящиеся цели как бы лишены безусловного конечного результата. Так, корыстные мотивы, цель материального обогащения постоянно подталкивают преступника к совершению новых преступлений, который при этом не только не допускает мысли о снижении своего уровня жизни, но и находит новые стимулы к продолжению, интенсификации преступной деятельности.
В криминологии выделяют различные типы преступников в зависимости от их антисоциальной направленности, устойчивости, “запущенности” и других признаков[16]. В криминалистическом плане безусловный интерес представляет типология преступников и совершаемых ими преступлений по антиобщественной направленности. В этой типологии, в частности, Н. С. Лейкина выделяла лиц, совершавших умышленные насильственные преступления и корыстные преступления[17].
Исследуя насильственную преступность, криминологи выделяют насильственные преступления против собственности, или корыстно-насильственные преступления[18]. Вместе с тем эта же категория преступлений называется среди корыстных преступлений[19].
Таким образом, ряд преступлений оказывается на стыке корыстной и насильственной деятельности, пересекаясь благодаря общим мотивам и способам действий и образуя категорию корыстно-насильственных преступлений.
В криминалистической литературе также обращалось внимание на значение для криминалистической типологии и классификации выделения системы преступлений, объединяющихся по сходству мотивов и способов их совершения[20]. Корыстная направленность деятельности преступников, соединенная с применением или угрозой применения физического или психического насилия создает в целом общую картину информационно-отражательного процесса, содержит во многом общие закономерности следообразования, сходные источники доказательственной информации.
Большое количество и разнообразие преступлений, предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса Украины, их индивидуальность в каждом конкретном случае обусловливают в целях их научного исследования применение типологического метода. Типология предполагает расчленение систем объектов и их последующую группировку с помощью обобщенных, идеализированных моделей, что способствует решению задачи по упорядоченному описанию и объяснению такого множества объектов, исследованию их строения и функций в системе[21]. Классификацию можно рассматривать как процесс и результат применения типологического метода, позволяющие разделить множество объектов на подмножества (подклассы) по определенным признакам. Научная классификация помогает раскрыть сущность изучаемых объектов, полнее и точнее выделить и оценить их свойства, связи и отношения, способствует систематизации знаний, понятийного аппарата, служит базой для дальнейшей разработки теорий и положений в той или иной научной отрасли.
15
В юридической литературе определение преступной деятельности обычно дается с позиции судебной психологии. Так, М. И. Еникеев определят ее как устойчивую систему длительного, систематического противозаконного взаимодействия субъекта с окружающей средой, основанной на личностной антисоциальной установке преступника (Еникеев М. И. Психология преступления и следственно-поисковой деятельности // Теория криминалистики и методика расследования преступлений. — М.: ВЮЗИ, 1990. — С. 5). Гораздо больше выражает суть преступной деятельности применительно к методико-криминалистическим задачам определение А.Ф. Зелинского: “Преступная деятельность — это система предусмотренных уголовным законом деяний и тесно связанных с ними иных предкриминальных и посткриминальных действий, психологически детерминированных общим мотивом, реализация которого планируется субъектом посредством постановки и достижения частных, промежуточных целей” (Зелинский А. Ф. Криминальная психология. — К.: Юринком Интер, 1999. — С. 96).
16
См.: Курс советской криминологии: Предмет, Методология, Преступность и ее причины. Преступник. — М.: Юрид. лит., 1985. — С. 293-304.
17
Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. — С. 12-16.
18
Насильственная преступность / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. — М.: Спарк, 1997. — С. 59, 82.
19
Зелінський А. Ф., Коржанський М. Й. Корислива злочинна діяльність. — К.: Генеза, 1998. — С. 28; Лунев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. — М.: Изд-во НОРМА, 1999. — С. 234. В другой работе А. Ф. Зелинский называет эту группу преступлений “агрессивными корыстными” (Зелинский А. Ф. Криминальная психология. — К.: Юринком Интер, 1999. — С. 140.
20
См.: Типовые модели и алгоритмы криминалистического исследования / Под ред. В. Я. Колдина. — М.: МГУ, 1989. — С. 14-16; Тищенко В. В. О разработке методики расследования корыстно-насильственных преступлений // Тактика, методика и психология расследования тяжких преступлений. — Волгоград: ВСШ МВД России, 1994. — С. 35-36; Криминалистика / Под ред. А. Ф. Волынского. — М.: Закон и право, 1999. — С. 315.
21
Огурцов А. И. Типология // Философский энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1989. — С. 656.