— Так и знал!
— Он не бешеный. Я уверена! Мотя замечательный! Он — домашний, уже год у меня живёт. Я его на станции встретила. Ой…
Я красноречиво закатил глаза и попытался подняться на ноги.
— Ох, как же я машину поведу? — простонал я, упав обратно на диванчик. — Нога не слушается. Ужасная боль. От вас можно позвонить? У меня деньги на телефоне закончились ещё по дороге сюда. И сам телефон разрядился, а зарядку я с собой не взял.
— У меня… — краснея, начала она, — у меня недавно украли мобильник. Новый аппарат пока не купила. Так что я здесь без телефона. Можно было бы сбегать и попросить телефон у соседки, но она на неделю в город уехала. К другим соседям не пойду, всё равно не дадут телефон.
— Прекрасно! Я теперь даже такси не вызову! — возмутился я, удобнее устраиваясь на диванчике. — Придётся у вас заночевать. К тому же это уже мой дом. Так что не обессудьте.
Она поджала губы и принялась убирать медицинские препараты.
«Что ты задумал, хитрый?» — вновь засверлила меня жёлтым глазом Маня.
Я показал ей язык и осведомился у хозяйки:
— А как вас зовут?
— Ака.
— Как-как? — рассмеялся я.
— Ничего смешного! Я же не смеюсь над тем, что вас… — И она полезла в документы. — Ришаром зовут.
— Ну, спасибо.
— Ака, Акада — это сокращённое. Мама любила читать книги о всяких магических академиях, вот и назвала меня Академия Родионовна.
Я даже прыснул со смеху. Вот так Лучезар! Вот подлец! Нашёл мне Академию! Спохватившись, я заметил грустное выражение лица Акады.
— А что случилось с вашими родителями? — решил поинтересоваться я.
Конечно же, в общих чертах я знал её историю. В машине успел бегло ознакомиться с личным делом, но мне было интересно, как Ака это преподнесёт.
— Они… — закусила губу Акада, — уехали. По работе. Они живут в другой стране.
Я промолчал. Даже не ожидал от самого себя: мне вдруг стало жаль этот ректорский трофей.
Пути Твои неисповедимы!
Постель мне устроили на полу кухни, и я даже обрадовался этому: рядом с моим спальным местом возвышался обеденный стол, с которого я беспрепятственно таскал тёплые пирожки с капустой. Готовила Акада… м-м-м… Уже седьмой по счёту уплетал, как лунный свет выхватил из темноты жёлтые глаза Маньки.
— Теперь можем и поговорить, — спрыгнув с подоконника, пошла ко мне кошка.
— О чём мне с вертихвосткой разговаривать? — презрительно фыркнул я и потянулся за восьмым пирожком. Телепатические разговоры с кошками бывают очень долгими и нудными.
— Пришёл, наглый такой, обокрал нас, обобрал, обожрал, да ещё и спать улёгся! — возмущалась Манька. — Думаешь, я поверила в эту сказочку про завещание?
— Тебе-то что? — жевал я. — Лучше скажи, чего ты к девке прицепилась? Поставил, что ли, кто следить за этой полукровкой?
Кошка сузила глаза и деловито облизала лапу.
— Никто не ставил. Просто… так совпало.
— Понятно, вампиришь по-тихому, значит.
— Ты за кого меня принимаешь?!
— За ту, что орёт дурниной по весне, — пнул я её ногой. — А ещё за разумное создание, которое не хочет быть разорванной на частицы за несанкционированный доступ к телу смертного сего человечка.
— Уж не ты ли поспособствуешь? — прищурилась Манька. — Сам-то сюда явился с какой целью, а? Уж явно не ради развлечения.
— Станешь мешать — ещё как поспособствую твоей преждевременной реинкарнации! — зевнул я, демонстративно отворачиваясь от кошки.
Повисла тишина. И до того она была гнетущей, что я повернулся обратно. Яркий лунный луч пробился сквозь занавешенное окно, раскрашивая пустую кухню-гостиную красивыми тенями, а кошки и след простыл, только отголосок её последней мыслефразы повис в воздухе:
— Лучезарским ликом прикрываешься, а сам — демон высших кровей. Извести Академию задумал!
Я даже привстал и невольно уточнил:
— Ты какую Академию имеешь в виду? Эй, Манька! — шёпотом позвал я. — Выходи. Куда запропастилась, шкура?
Но кошка исчезла. Махнув рукой, я завалился спать. В этом измерении все спят, даже демоны. Сладкий сон, сладкий…
А снилось мне, что прежде чем Акада оказалась в озабоченных руках ректора Академии, она побывала в моих руках. Не менее озабоченных. Странный сон. Она мне совершенно не нравится!..
Проснулся я от истеричного вопля, доносившегося откуда-то с улицы. Наскоро обернувшись простынёй вокруг бёдер, я выскочил на порог и остолбенел. В трёх метрах от крыльца стояла Акада с Манькой на руках, а вокруг них бегал ошалевший пёс Мотя, разгоняя перепуганных кур.