— Что?! — воскликнула Нина. — Наташка чудесный ребенок?!
— Да, очень милая девочка, — повторила Ольга Павловна и, робко взглянув на родителей, добавила: — Извините, пожалуйста, но я вас попрошу не называть ее Наташкой… Называйте ее Наташей или Наташенькой.
— Хорошо, Ольга Павловна, — переглянувшись с Ниной, сказал Коля, — будем называть ее Наташей или Наташенькой.
Просмотрев «Спокойной ночи, малыши», Наташа легла спать, а в девять тридцать Коля, поставив около себя на столе кофе и папиросы, уютно расположился в кресле и включил по телевизору хоккейный матч Спартак — Динамо. Но тут подошла к нему Ольга Павловна и застенчиво сказала:
— Я вас попрошу в комнате не курить.
— Что такое?! — воскликнул Коля.
— Да, пожалуйста, — умоляюще произнесла Ольга Павловна, — в комнате не курите. Ребенок и табачный дым несовместимы. В легкие ребенка не должен попадать воздух, отравленный табачным дымом.
Коля сердито взглянул на Ольгу Павловну, затем надел пальто и шапку и пошел курить на балкон.
На следующий день Ольга Павловна пришла в восемь утра, накормила Наташу и, увидев, что Коля собирает рыболовные принадлежности, подошла к нему.
— Извините, пожалуйста, — робко сказала она, — но вы обещали пойти с девочкой в зоологический сад.
— Но сегодня я сговорился с друзьями ехать на рыбалку, — ответил Коля.
— Но, простите, вы же обещали дочке, что сегодня пойдете с ней в зоологический сад.
— Да… гм… обещал… — несколько растерянно сказал Коля, — но, видите ли…
— Извините, пожалуйста, — повторила Ольга Павловна, — но на ребенка очень плохо действует, когда данное ему обещание не выполняется. Ребенок очень остро реагирует на обман, несправедливость. Пожалуйста, прошу вас — сдержите ваше обещание. Я сейчас ее одену.
Тяжело вздохнув, Коля позвонил по телефону, сказал, что неотложные дела его лишают возможности поехать на рыбалку, и повел свою дочь в зоологический сад.
Возвратилась домой Наташа веселая, оживленная.
— Я обезьянов видела, — сообщила она. — Они вот так вот прыгали, а слоник такой, как на картинке. И ослика я видела. А птичек сколько там было… Я их всех буду рисовать.
В это время позвонил телефон. Нина взяла трубку.
— Слушаю, — сказала она. — Леля, это ты? Здравствуй, дорогуша. Когда твоя свадьба? Как не выходишь замуж?! Да что ты говоришь! Вот гад! Я просто не понимаю, что он нашел в этой старой кошке… Да… да… Ну, и черт с ним. Если он мог предпочесть тебе эту ресторанную дрянь…
Ольга Павловна подошла к Нине. Осторожно взяла у нее телефонную трубку и положила на рычаг.
— Извините, пожалуйста, — тихо сказала она, — но ребенок это не должен слышать.
— Но Наташа еще маленькая и ничего не понимает, — возразила Нина.
— Да, пока не понимает, — шепотом произнесла Ольга Павловна, — но если будет это часто слышать, то начнет понимать… Ни в коем случае нельзя, чтобы такие разговоры доходили до ее слуха.
Снова раздался телефонный звонок. Нина взяла трубку и, покрасневшая, нервно сказала:
— Да, Леля, нас разъединили. Знаешь что — завтра в институте встретимся и поговорим. Пока, Лелечка.
После того как Наташа, пообедав, легла спать, Ольга Павловна подошла к ее родителям и застенчиво произнесла:
— Извините, пожалуйста…
Супруги вздрогнули. А Коля, затравленно взглянув на Ольгу Павловну, страдальчески произнес:
— Да, слушаю вас.
— Мне кажется, что у Наташи есть способности к рисованию, — задумчиво произнесла Ольга Павловна. — Я вас попрошу купить ей альбом для рисования и сделайте ей маленький столик, на котором она будет рисовать, и открыток ей покупайте побольше. Для начала покупайте ей открытки с растениями, птичками и зверюшками.
— Будет сделано… — глубоко вздохнув, произнес Коля.
Когда через месяц Василий Иванович пришел в гости, Коля сказал ему:
— Ну, дядя, и няню вы нам выдали. Она нас буквально терроризирует.
— Не может быть! — воскликнул Василий Иванович. — Ольга Павловна такая робкая…
— Она нас тер-р-ро-ризирует, — повторил Коля. — Во-первых, в комнате не позволяет курить, не дает сказать слова, которое ей не нравится. Кидается на знакомых, когда приносят игрушки… Тер-р-ро-ризирует…
— Ну, тогда увольте ее, — растерянно произнес Василий Иванович.
— Попробуй уволить! — воскликнул Коля. — Попробуй уволить, когда девочка поздоровела, повеселела, попробуй уволить, когда Наташенька хорошо ест, хорошо спит, стала послушной… Попробуй уволить, когда она с таким увлечением рисует, попробуй уволить, когда она свою няню очень любит… Пойдемте, дядя, на балкон покурим.
Корзина грибов
Валентин Павлович приехал в санаторий утром. Комнату ему предоставили уютную, солнечную. Он аккуратно разложил свои вещи, погулял и пошел обедать.
Войдя в столовую, Валентин Павлович услышал, что его зовут, и увидел сидящих в углу за столом профессора Николая Ивановича с женой и старшего преподавателя Сергея Викторовича.
— Специально для вас есть хорошее место за нашим столом, — сказал профессор.
— К нам, к нам! — чирикнула его жена.
Сергей Викторович также дружелюбно кивнул головой.
Валентин Павлович раскланялся, сел за стол и спросил:
— Как вы отдыхаете?
— Санаторий хороший, — ответил профессор, — да вот здоровье, увы, неважное.
— Может быть, при хорошем отдыхе наладится, — утешил его Валентин Павлович.
— Может быть, может быть, — понурился профессор, — но пока похвастаться здоровьем не могу. И голова болит, и не нравится мне сердце…
— А у меня нервы… — пискнула его супруга, — и тоже голова болит.
— Меня мучает бессонница, — вздохнул Сергей Викторович, — и упадок сил. А вы как себя чувствуете?
— Вроде ничего, — ответил Валентин Павлович, — правда, устал… А так, в общем, ничего…
После обеда все четверо пошли прогуляться.
У цветочной клумбы они встретили медленно идущую, опрятно одетую, аккуратно причесанную старушку.
— Ольга Андреевна, добрый день, — приветливо поздоровался с ней профессор, — как самочувствие?
— Неважно, Николай Иванович, неважно. Головокружение, слабость.
— А доктор что сказал?
— Что он может сказать… Ах, Николай Иванович, ведь доктор свое здоровье мне не может отдать.
К ним подошел мрачного вида отдыхающий и пробасил:
— Ну, как дела?
— Болеем понемногу, — ответил профессор.
— А вы как?
— Я тоже не в лучшей форме, — сказал мрачный отдыхающий, — одышка, много ходить не могу, и еще отсутствие аппетита.
Пошел дождь, и все поспешили в здание.
— Дождь-то теплый, грибной, — констатировал Валентин Павлович. — На этом основании завтра надо идти за грибами.
На следующее утро Валентин Павлович встал пораньше, когда все в санатории еще спали, надел резиновые сапоги, плащ, взял корзину и направился в лес.
Дождя не было, но не было и солнца. Лес выглядел хмурым, неприветливым. Грибы не попадались. Лишь изредка встречались поганки.
— Сколько я в своей жизни сделал ошибок, глупостей, — уныло размышлял Валентин Павлович, бродя по лесу. — Ведь мне уже сорок лет, а что сделано? Что? Очень мало. А кроме того, и… Ах, ты мой дорогой, — воскликнул он. — Ах, ты мой красавец!