— Все правильно.
— Как правильно?!!
— Абсолютно правильно, — повторил доктор. — Это молодость. Да, молодость. Ведь и мы с вами были молоды. Вы недавно… (доктор галантно поклонился), я давно… И в молодые годы мы начинаем искать золотую рыбку. За золотой рыбкой он прыгнул в воду. И правильно сделал. — Подойдя к Павлуше, доктор несколько торжественно произнес: —Дорогой товарищ морж, разрешите пожать вашу руку от имени всех влюбленных и когда-то любивших мужчин. Завтра я еще зайду.
Проводив доктора, тетя, взволнованная, села около Павлуши и сказала:
— Ох, мужчины, мужчины… И молодые и старые… Пойми вас! Ты, Павлуша, лежи спокойно, а я сбегаю за горчичниками.
Раздался звонок. Тетя Ганя пошла открывать и вскоре вернулась сердитая, с плотно сжатыми губами. За ней шла встревоженная Дина.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, подойдя к Павлуше.
— Как только вы вошли, мне стало гораздо лучше, — ответил он, радостно улыбаясь.
Дина тоже улыбнулась в ответ и раскрыла сумку, из которой начала вынимать какие-то свертки и баночки.
— Вот это горчичники. Мне сказали в аптеке, что они совершенно свежие… А это — малиновое варенье. Моя мама сама варила его нынешней осенью.
Затем Дина вынула из сумки букет завернутых в целлофан разноцветных мелких зимних астр и, протягивая их тете Гане, робко произнесла:
— А это вам. Возьмите. Они очень милые.
Тетя Ганя ничего не сказала. Но цветы взяла и, взяв вазу из серванта, отправилась в кухню, откуда послышалось журчание воды.
Дина села около Павлуши и наклонилась к нему. И Павлик впервые в жизни увидел, какими прекрасными могут быть глаза девушки, когда она… ну, в общем, когда она смотрит на молодого человека, который ей не безразличен.
— Это значит, что ты меня так сильно любишь? — тихо спросила она.
— Еще сильнее, — так же тихо ответил юноша.
Вошла с цветами тетя.
— Ну, а сейчас я поставлю тебе горчичники, — сказала она уже совсем ласковым голосом.
— Можно, я вам помогу? — спросила Дина.
— Можно, можно, — ответила тетя, — Они тогда сильней подействуют.
Итоги месячника
— Товарищи продавцы, с завтрашнего дня мы проводим месячник культурного обслуживания, — загробным голосом сообщил директор продовольственного магазина. — Мероприятие это важное, ответственное и прошу к нему отнестись со всей серьезностью. Это значит, чтобы, во-первых, у нас в магазине была чистота, полный порядок и чтобы внешний вид каждого работника магазина был образцовым, культурным. Понимаете? А то вы иногда выглядите так, будто ночь провели в канаве. Прошу завтра быть приодетыми, причесанными и чтобы халаты у всех были как у профессора в больнице. Ну, и, конечно, вежливость, вежливость. На покупателей смотреть не как удав на кролика, а уважительно. С добротой. И говорить с ними не грубо, ни в коем случае не орать. Это особенно тебя, Зина, касается. — Директор повернулся к молодой, небрежно одетой продавщице. — Твое обращение с покупателями на весьма низком уровне. Сегодня мне уже пришлось выслушать о тебе от одного гражданина.
— Я этого зануду знаю, — зло ответила Зина, — высокий такой идиот, в клетчатом пиджаке и в очках. Вечно придирается. Орангутан чертов! Ишак! Все ему не так.
— Придержите язык! — вспылил директор. — Попрошу не выражаться, особенно теперь, когда месячник культурного обслуживания. Так вот, значит, товарищи продавцы, мы должны провести этот месячник на отлично. На отлично, понимаете?!
На следующий день Зина, тщательно причесанная и несколько скованно чувствующая себя в ослепительно белом накрахмаленном халате, стояла на своем месте за прилавком и увидела подходившего к ней того самого покупателя, который жаловался директору. Неприязненно взглянув на него, Зина приготовилась к бою.
— Триста граммов ветчины и выберите попостнее, — отрывисто сказал покупатель.
Зина хотела было ему сказать, что выбирают невесту, а в магазине берут, что дают, но, вспомнив про месячник культурного обслуживания и наставления директора, сказала — Сейчас. — Вас такая устраивает? — спросила она, показывая положенную на тонкую бумагу ветчину.
— О да. Очень далее устраивает. Видите ли, у меня не в порядке печень, и жирное мне абсолютно противопоказано.
Зина сочувственно взглянула на него.
— У моей мамы тоже печень больная, — сказала она, — и она совсем не ест жирное, соленое, острое. Готовит только то, что врач разрешил.
— Правильно делает, — кивнул головой покупатель.
Подавая завернутую ветчину, Зина приветливо произнесла: — Пожалуйста.
— Благодарю вас, — поклонился покупатель и ушел.
Через три дня он снова пришел и, увидев Зину, сказал:
— Сегодня я у вас попрошу докторской колбасы.
— Сколько желаете? — спросила Зина.
— Граммов двести, — ответил покупатель.
— Нарезать?
— Да, пожалуйста.
Взглянув на нарезанную колбасу, покупатель сказал:
— Как бы я ни старался, а так прекрасно не сумел бы нарезать.
— Так я уж пять лет этим делом занимаюсь, — усмехнулась Зина, — напрактиковалась. А вы, наверно, на своей работе отличаетесь.
— О нет, — несколько грустно возразил покупатель. — Я в институте всего-навсего младший научный сотрудник, нахожусь в окружении блестящих специалистов, замечательных работников. Они, а не я отличаются своими знаниями, эрудицией, работой большого масштаба…
— Ну, и хорошо, что вас такие окружают, — убежденно произнесла Зина. — С ними поработаете и вровень станете, а у дурака чему научишься? Только глупости.
Худой человек не приходил очень долго. Целых два месяца. А потом появился — веселый, загорелый, даже чуть пополневший.
— Здравствуйте, — улыбнулась ему Зина. — И где это вы пропадали?
— В санатории был, — ответил покупатель. — Подлечился, как видите… А как ваша мама?
— Ничего, держится… Я вам советую взять молочные сосиски. Только что привезли. Свежие, как роза. И рулет неплохой…
Перед закрытием магазина кассирша Феня, хихикая, сказала:
— Месячник-то кончился, а ты все еще перед этим брюзгой выламываешься.
— Какой месячник? — удивилась Зина. — Ах да, а я уж и забыла… А этот дядечка вовсе не брюзга. Очень порядочный человек, аккуратный, образованный.
— А этот аккуратный на тебя директору капал аж два раза, — ухмыляясь, сказала Феня.
— Ну, и что же, — задумчиво сказала Зина. — Значит, стоило. Но только один раз, а не два.
— Нет, два! — стояла на своем Феня и, увидев, выходящего из кабинета директора, обратилась к нему:
— Иван Акимыч, ведь правда, тот тощий зануда два раза к вам бегал на Зину ябедничать?
— Два раза? — переспросил директор. — Да нет. Второй то раз он ей благодарность написал. А я как-то не удосужился отреагировать… Ну, ладно. Успеется. К празднику отметим тебя, Зинаида…
Феня только захлопала глазами. А Зина тихонько сказала:
— Вот он какой. Видно, как мы к людям, так и они к нам. Доброе никогда не пропадает. Так моя мама говорит.