— Хорошо, работа с определенным графиком, чтоб хватало времени и на себя.
— Да. Потом я не хочу жить одна. Одной как-то страшно. Но и мужчину надо найти нетемпераментного, чтоб особо сильно ко мне не приставал.
— Есть такая негласная статистика, что темпераментные мужчины сходятся с холодными женщинами и наоборот, если мужик хочет по три раза на дню, то находит женщину, которой надо один раз в месяц, — усмехнулся Алик.
— Я так не хочу. План по детям у меня выполнен. Все же остальное больше раздражает, — ответила я. — Дальше, я хочу, чтоб у нас были какие-то общие интересы. С Гришей у нас ничего общего не было. Мне одно время казалось, что это не так уж и важно. Думала, что общие интересы появятся в будущем. Этого не случилось. Чем мы становились старше, тем больше переставали интересоваться друг другом, не говоря уже об увлечениях.
— Чем ты увлекаешься?
— Раньше по музеям ходила. Потом фильмы смотрела. Первые киноленты, когда еще только было немое кино или первые звуковые фильмы. Мне нравится смотреть старые фильмы о войне.
— Дай угадаю, Грише нравятся боевики.
— Не только. От черно-белых фильмов его в сон тянет. Еще мне нравится смотреть мелодрамы. Короткие сериалы про любовь и отношения. Все пытаюсь понять, чего все от меня хотят.
— Мне нравятся японские анимешки.
— Мультики?
— Можно сказать, что и мультики, — согласился Алик. — Они же разные бывают. Есть для детей, есть для взрослых.
— Мне показалось, что тебе без разницы какие смотреть.
— Есть такое. Лучше мультики смотреть, чем боевики, — ответил Алик.
— И девчонкам нравится.
— Вот тут не угадала. Школьницы предпочитают чего-нибудь популярное, что на слуху крутится. Они очень боятся показаться в чужих глазах детьми. Из-за этого ведут себя глупо, наигранно, фальшиво. За этим интересно наблюдать, но не более того.
— Тебя совесть никогда не мучила?
— Совесть? Нет, Вер. У меня такой вещи нет. Иначе давно бы помер. Кстати, приехали, — ответил он, припарковывая машину.
— И куда ты меня привез?
С одной стороны гаражи. С другой какие-то заводские трубы и забор. Кусты и деревья, под которыми валяется мусор и покосившийся длинный домишко в один этаж.
— Здесь квартиру купил. С отдельным входом, — ответил Алик, выходя из машины, чтоб открыть ворота.
— Думаешь, что это удачный выбор? — спросила я, выходя следом за ним.
— Удачный или нет, но единственный, на который у меня хватило денег, — ответил Алик. — Вот добавишь, тогда куплю что-то лучше.
— Это я тебе еще добавлять должна? Сам заработай.
— Обязательно.
К дому вели деревянные мостки, которые были перекинуты через лужу. Вода почему-то не замерзла и противно хлюпала под ногами, когда мы шли к дому. Алик открыл дверь. Включил в прихожей свет. Сразу в глаза бросили советские обои, проводка-проволока и сломанные часы с кукушкой, которые не думали тикать. Облезлый крашеный пол, видавшая виды ковровая дорожка и колченогий табурет на кухне. Две комнаты. В одной из них стоял диван и софа. Стул, на котором лежал ноутбук. В другой комнате стоял стол и среди газет валялись полки.
— Уныло, грязно и неприятно, — ответила я.
— Считай, как на помойки, — сказал Алик, облокачиваясь об дверной косяк.
— Сыростью пахнет.
— Торфяным туалетом, — ответил Алик. — Вон там, дальше. Ходить в сарай с дыркой было как-то непривычно. Захотелось хоть каких-то удобств. Кстати, тут есть вода.
— И свет. Прям блага цивилизации.
— Зато свое и не надо думать, что меня отсюда вышвырнут, — ответил Алик. — Единственный минус — приходится топить дровами.
— Я из-за этого и не согласилась на частный дом. Гриша одно время хотел. Мне в детстве надоело с дровами возиться. Не хотела, чтоб и дети с ними возились, проклиная меня.
— У меня детей нет. Да и плевать я хотел на их проклятья, — ответил Алик, снимая куртку и вешая ее на ржавый гвоздь. Ржавые гвозди были натыканы вдоль стен. Обои метами были порваны. — Я пойду печь растоплю.
— Хорошо, — ответила я, продолжая рассматривать дом. Старые окна, к которым стоит поднести руку, как сразу начинает сквозить.
— Ты есть будешь? — спросил он, выглядывая из кухни.
— Буду.
— Тогда готовь.
— Я плохо готовлю.
— Учись. Вер, я тебе прислуживать не буду. Кстати, мне в девять вечера надо на работу.
— Оставишь меня тут одну?
— Чего ты боишься? Тут в здравом уме никто не ходит.