— Не знаю. Может, на том свете уже нет такого понятия, как страсть, а больше есть понятие как дружба? Мы же сходимся не только потому, что хотим друг с другом переспать, но и потому, что нам приятно находиться вместе. Когда я думаю, что испытываю к тебе и к Насте, то это совсем разные чувства. Но вы мне одинаково дороги. Я долго не мог простить себе, что тебя потерял.
— А не плохо говорить такие вещи на могиле Насти?
— Нет. Я говорю, что чувствую. Она должна это понять. Как и тебе придется понять некоторые вещи.
— Какие?
— Первое, у нас будет совместный ребенок. Не говори ничего. Просто послушай. Ты готова была родить Алику, значит и мне сможешь. Второе, я не смогу перестать общаться с Аликом, но больше он в квартире появляться не будет. Хорошо?
— Я не готова ответить. Ты в моем сознании был недавно мертв.
— Но я же живой. Значит, надо идти дальше. Одна ты не хочешь жить, со мной тебе комфортно, так чего нос кривить?
— Ты опять торопишься.
— Видимо, я не могу тянуть резину.
Он достал из пакета свежие искусственные цветы. Положил их на могилу Насти. Футбольный мяч на детскую могилу. После этого снял перчатки. Протер руки салфетками и вынул из пакета пирожки, термос. Несколько пирожков раскрошил на могилы. Два протянул мне.
— Ты слишком худая. В чем душа только держится?
— В чем-то держится. Часто аппетита нет.
— У меня самого порой нет аппетита, но я ем, — ответил Кеша. Мы ели пирожки, запивали их черным сладким чаем. — Ты меня простишь?
— За что?
— За то, что я тебя обманул, — ответил Кеша. — Обещал многое, но ничего не сделал.
— Я сама сглупила, когда в тот день с тобой поехала.
— Сглупила? — он улыбнулся. — Какая же это глупость? Может это лучшее решение, которое ты сделала в своей жизни.
— Возможно.
— Вер, хватит винить себя во всем. Любой опыт — это опыт.
На кладбище было тихо. Шумела листва. Каркала ворона. Было по-осеннему тепло. Мы сидели на скамейке, то и дело толкая друг друга локтями, но это не вызывало раздражения.
— Здесь спокойно, — сказала я.
— Люди почему-то боятся кладбищ, не понимая, что более спокойного места не найти. Мы специально оставляем места памяти, куда можно прийти и вспомнить, рассказать, почувствовать, что ты не один.
— Ты никогда не был один. У тебя дружная семья, — сказала я.
— Дружная. Это все оказалось обманом. Нет там никакой дружбы. Когда я уходил, то столько дерьма выслушал.
— А почему ушел?
— Дед Леша с бабкой поругались. Она первого мужа в дом притащила. А он, специфичный человек. Начал права качать. Мать с Николаем вернулись в квартиру. Леня женился. У него близнецы родились. Мать и Николай им квартиру отдали.
— Им было не до тебя.
— Ну, они решили, что я под таблетками. Буду спокойно все воспринимать. Я спокойно собрал вещи и переехал на съемную квартиру, — ответил Кеша. — Они меня хотели остановить, но не получилось. Тогда и полилось дерьмо.
— А ты?
— Надо понимать, что иногда надо разойтись, чтоб жить дальше.
— Обвиняли в предательстве?
— Боялись, что я один не выживу. Алик меня на иглу посадит. И все в том же духе. Но меня сложно с пути скинуть. Я знаю что хочу. Остается к этому стремиться.
— И чего ты хочешь?
— Семью, со своими правилами, — ответил Кеша. — И ребенка. Одного. Мне больше не надо. Одного ребенка. Не важно мальчика или девочку. У тебя будет третий, а у меня первый. Нам этого хватит.
— Тебе надо найти молодую девочку, которая готова ради тебя будет пойти в огонь и воду, — сказала я, наблюдая, как ветер клонит искусственные цветы.
— Думаешь, что она меня поймет? — спросил Кеша. — Я в душе уже глубокий старик. Мне любопытно наблюдать за яркими бабочками, слушать их мечты и надежды, но не понимать всего этого. У меня на работе девчонки глазки строят, а я ничего к ним не чувствую. Знаю, что они мечтают поехать на юг. Кто-то показывает фотографии с каких-то праздников. Я смотрю на них и не понимаю. Мне бы вечером вернуться домой, забраться на диван и что-то посмотреть по телевизору. Уроки еще хочу поделать. С кем-нибудь. В настольную игру поиграть. Да даже вещи готов погладить, но если рядом будешь ты.
— Вместе гладить белье — это соблазнительное предложение. Еще и на кладбище.
— Кладбище — это всего лишь одно из многочисленных мест в мире. Какая разница? Знаешь, ты ведь сама почувствовала, о чем я говорю, но с Аликом. Вы друг друга не поняли.
— Хотели поиграть в семью.
— А я играть не хочу. Если что-то создавать, то серьезно. С трезвой головой.