Хорошая фраза про трезвую голову. Но если говорить про логику и взвешенность решений, то ничего не надо было начинать. Кешка как был так и оставался мутным типом. Я уже не понимала где правда, а где ложь. Но хотелось попробовать. Кешка поднялся. Последний раз коснулся памятников, словно с ними прощался. Собрал мусор в мешок. После этого мы пошли к выходу с кладбища.
— Мне нужна выписка из больницы с твоим диагнозом и что у тебя чистые анализы. Больше подцеплять от тебя болячек я не хочу.
— Здраво. Что еще?
— А что ты хочешь услышать?
— Может, тебе нужны какие-то обещания.
— Я за поступки. Уже наслушалась обещаний.
— Хорошо. Ты согласна мне родить ребенка?
— Нужно хоть пару месяцев пожить вместе. К тому же я еще не знаю, как с тобой вместе одну кровать делить. Ты все время кусаешься. И думаешь только о себе.
— Подумаю, как это можно исправить. Все?
— Я не хочу тебя бояться. И не хочу вновь впасть в депрессию.
— Этого не будет, — ответил Кеша. — Автобус только к вечеру придет. Пойдем в сторону трассы через лес. На трассе триста девятнадцатый ходит.
— Конечно. Как скажешь.
Кладбище осталось позади. Впереди поле километра на три. Потом лес еще километра на два.
— Странное у нас с тобой было место для разговора.
— Вер, вот о чем я и говорю. Мы друг друга еще понимаем. Остальные будут смотреть косо. Вот пригласил бы я любую другую женщину сюда. Что бы я услышал? Кучу слез и соболезнований. Напоминаний о потере. От тебя же я услышал о планах на будущее. Это было как в нашу первую встречу, когда ты заявила, что не можешь жить в мавзолее.
— Я была в таком шоке, что просто ляпнула.
— Ляпнула, но ляп оказался действенным, — ответил Кеша. — Он заставил проснуться.
Мы прошли поле. Зашли в лесополосу. К трассе шла широкая грунтовая дорога, но мы свернули в сторону небольшой тропинки, чтоб не глотать пыль и постоянно не отходить на обочину, пропуская машины. Тропинка же петляла, но была проходимой и спокойной. Пахло грибами и прелой листвой. Под ногами было много шишек. Небольшие сосновые, длинные еловые — они хрустели под ногами. Я подобрала одну шишку. Взвесила ее на руке.
— Знаешь, а мне казалось, что я набиваю очередную шишку, когда решилась пойти за тобой. Это была ошибка, которая стоила мне семьи. А потом была целая россыпь шишек. Особенно когда жила с Аликом. Почему-то казалось, что алкоголь решит все проблемы.
— Это не шишки, а уроки. То, что тебя делает сильнее. Все это было нужно, чтоб сравнить, — ответил Кеша. — Сравнить, все возможные варианты. Смотри сама: мы с тобой живем не в девятнадцатом веке, когда женщина выходила замуж вслепую и на всю жизнь. Считай без вариантов. Сейчас у нас больше возможностей выбирать. А как выбирать, если ты не знаешь вариантов. Чего ты знала? Гришу? Ну, пожила еще с Аликом. А теперь вернешься ко мне.
— Ты меня не посадишь под замок?
— Нет. Я теперь уверен, что чего бы ни случилось, то ты вернешься ко мне, — ответил Кеша.
— А у тебя злости нет, что я была с Аликом?
— Во-первых, все произошло по недоразумению. Во-вторых, это Алик.
— Ты ему готов все простить?
— Да. Но больше его рядом с тобой видеть не хочу.
— Но ты же понимаешь, что он не желает тебе добра?
— Понимаю, как и понимаю, что он имеет право на ошибку. Давай оставим эту тему. Тут меня не переубедить, — ответил Кеша.
Я убрала шишку в карман пальто. А так, если подумать, то сколько в моей жизни было таких шишек? Много.
Кеша взял меня за руку. Сразу стало легче идти, а страхи ушли. Осталась только хорошая погода.
— Ты во сколько уходишь на работу?
— В пять тридцать. В шесть тридцать я уже дома, — ответил Кеша. — Так как мы вместе будем жить, то проще будет оплачивать квартиру.
— Согласна.
— Я шесть дней в неделю работаю. С одним выходным.
— Я до сентября без выходных работала.
— Мы с тобой пытались справиться с проблемами за счет работы.
— Да. Но это получилось.
Лес закончился. И вот уже трасса. Мимо проносятся машины. Мы стоим на остановке. Ветер пытается забраться под пальто и Кешка с пакетом. Он обнял меня. Прижал к себе, скрывая от ветра.
— Мне сейчас кажется, что это сон. Я все время только и делала, что спала. А вот окажется, что это еще один сон, — прошептала я. Меня одурманивал его одеколон, запах ванили и чего-то привычным и до боли знакомым.
— Нет. Это не сон, — ответил Кеша. Он поцеловал меня в висок. — Нужно Алику позвонить.
— Вы вместе живете?
— А куда ему было идти? Пока у меня прячется.