В наших отношениях не было любви и тем более страсти. Это было что-то спокойное и теплое. Когда пропали друзья и родные, а остались мы с ним, то ушла нервозность. По сути, мы с ним встречались лишь вечером, после работы, чтоб вместе поужинать и посмотреть фильм, а потом вновь лечь спать, под разными одеялами и на разных кроватях.
Кешка почему-то отказывался спать рядом, но спокойно мог сидеть рядом в обнимку на диване и смотреть вместе со мной кино. Но это все было мелочи. Больше всего мне нравилось с ним разговаривать. Просто рассказывать все, что было на душе. Жаловаться на несправедливость этого мира и получать ответ, что несправедливости нет, а есть лишь уроки, которые нам нужны, чтоб сформировать наш характер. Сделать не сильнее, но умнее. Возможно, так и было, только я умнее себя не чувствовала, зато стала счастливее из-за спокойствия, которое поселилось в квартире.
В первый раз мы с ним переспали лишь в ноябре. Когда была метель, а я чувствовала дикий холод, пронизывающий не только тело, но и в душе. В тот день я чуть не сорвалась. Хотела напиться, чтоб прогнать этот холод, но Кешка не дал. С эмоциями можно справляться иначе. И тепло можно получать не только от бутылки. Этому надо было учиться. Не бороться с зависимостью, а учиться жить иначе. Без страха эмоционального выгорания, без страха недоверия, без одиночества. Сложнее всего было научиться понимать, что одиночества больше не было, что рядом был человек, который мог подарить частичку тепла.
Не скрою, что у меня был страх вновь разделить с Кешкой кровать. Я боялась, что он опять начнет причинять боль, кусаться, щипаться и ставить синяки. Но этого не было. Он вел себя со мной, как с хрупкой статуэткой, которую одним неверным движением можно было бы разбить. Это было так непривычно, что я не знала, как себя вести, поэтому решила пойти в таком же ритме, что и он. Ведь что такое секс? Это танец, в котором кто-то ведет, а кто-то следует. Я следовала за ним, понимая, что это все же что-то большее, чем просто получение разрядки. И только тогда я поняла, что он учился так же, как и я. Учился быть с кем-то вместе. Учитывать мои желания, но не забывать о себе. Подавлять эгоистические порывы, забывать о грубости…
— Ты стал меньше грубить, — заметила я.
— Не могу понять: тебе это нравиться или нет?
— Нравиться. Грубость коробила. Заставляла морщиться и сбивала с ритма. Это как ушат холодной воды на разгоряченное тело, — ответила я.
— Раньше меня это заводило, — ответил Кеша. — Казалось, что в этом есть что-то брутальное.
— А что изменилось сейчас?
— Я не хочу тебя обижать. Мне кажется, что тебе это не нужно. Ты все время льнешь ко мне в поисках тепла. Вспоминаешь про чужую грубость и как тебе от нее было больно. Если я буду вести себя как они, то ты будешь и от меня шарахаться. Пусть не телом, но душой. А потом сбежишь.
— Сбегу, — согласилась я. — Мне сложно хлопнуть дверью, когда я чем-то недовольна. Вначале надо недовольство накопить. И лишь потом, когда недовольство переполнит, то я ухожу. Или когда выгоняют.
— Но Алик тебя не выгонял.
— Он не мог понять, что ему нужно. То хотел, чтоб мы расстались, то пытался удержать…
— Вот именно, но он не хотел тебя выгонять и обижать.
— Хочешь, чтоб мы с ним помирились?
— Нет. Это так, мысли, — ответил Кеша. — Я не хочу, чтоб ты уходила. Мне с тобой нравиться. Возвращается ощущение жизни. Чувствуется ее вкус.
— И не так грустно становиться осенью.
— Да. Это тоже.
Он улыбнулся. Рассеянный, задумчивый, но добрый.
— Я не хочу к тебе привыкнуть, а потом потерять из-за какой-то твоей дурости, — сказала я. — Если хочешь, чтоб мы дальше жили вместе, то не надо меня бросать одну. Я справлюсь, как уже один раз себе доказала. Мне необязательно жить с мужчиной, чтоб просто жить. Но мне хочется не только просто жить, но еще чувствовать.
— Не существовать. Я тебя понял, — ответил Кеша. — Слушай, давай в выходные Риту и Павла пригласим?
— Я у Риты заблокирована, а Павел откажется. Вежливо, но найдет кучу поводов для того, чтоб не прийти.
— Так давай пригласим их вместе. Лично.
— И у нас начнется ругань?
— Почему сразу ругань? Вот по телефону, когда ты не видишь мимику собеседника, не можешь к нему прикоснуться, улыбнуться — вот тогда можно легко довести дело до ругани. Но при личной встрече можно человека успокоить одним взглядом.