— Я не верю.
— А тебе и не надо верить. Живи и наблюдай, — ответил Кеша.
Этот совет мне понравился. Я стала наблюдать. Наблюдать за тем, как можно жить. Вечером мы готовили. Выпечка. Кеша от нее фанател. Это были и пирожки, и чебуреки, и пельмени. Мы тратили на это весь вечер. Я чувствовала усталость, но при этом уходили переживания. Становилось спокойнее.
На неделе я позвонила Грише, чтоб узнать, как дети. Спросить не нужно ли чем помочь. Он удивился, когда услышал меня, но сразу скинул на меня оплату репетиторов для Павла. Так как он остался до одиннадцатого класса, то теперь готовился поступать в институт.
Первый шаг был сделан. А дальше должно было быть уже не так страшно.
В воскресенье я в который раз пожалела, что у меня не было машины. Ждать автобуса было холодно. Пусть я и сменила осенние пальто на теплую куртку, которая еще мне досталась от Алика, но я продолжала мерзнуть. О чем я и пожаловалась Кешке.
— Машина — вещь интересная. Удобная. Но я сейчас без прав. Можно купить в совместное, но при условии, что мы распишемся, — ответил он.
— Зачем?
— Ну, это будет совместное нажитое. Плюс, когда родится ребенок, хотелось бы, чтоб он был в браке. Знаешь, как сложно доказать родство и право быть с близким человеком, когда с ним случается беда?
— Хорошо, что я такого не испытала.
— А я испытал. Проблем с бумагами много, а в такой ситуацией думать об этом совсем не хочется. Я за легализацию наших отношений.
— А потом возиться с разводом.
— Слушай, но разве штамп в паспорте заставит жить с человеком, которого терпеть не можешь.
— С этим согласна.
— Так выйдешь за меня замуж?
— Я подумаю.
— На машину у меня деньги есть.
— У меня тоже есть немного накоплений.
— Оставь. Деньги еще пригодятся для детей. Кстати, что будем делать с жильем? Влезем в ипотеку? Или будем с тобой по съемным ездить?
— Не знаю. Я так далеко не думала.
— Я думал. Ко мне вернуться не получиться. Я даже думаю свою долю матери переписать.
— А смысл? Обида потом пройдет. Она может разойтись с этим мужиком.
— У них там все серьезно.
— Серьезно, но все может поменяться. И бабушка с дедом могут рассориться, как это было со старым дедом, с которым они столько лет прожили.
— И что это изменит?
— Начнешь с ними вновь общаться, — ответила я. — Не жги мосты. Восстанавливать сложно. Потом можешь захотеть все вернуть, а это будет невозможно.
— Так я не хочу все возвращать. Сейчас жизнь лучше, — ответил Кешка.
— Ты всего лишь почувствовал свободу. Она тебя опьянила, вот ты и думаешь, что в одиночку все по плечу. На деле в одиночку жить сложно. Очень сложно и тяжело, — ответила я.
— Возможно. Время покажет.
Хорошие слова. Время покажет. Кинуть всю ответственность за жизнь на время и смотреть, что будет дальше. А проблемы решать по мере их поступления.
Я боялась встречи с детьми. Думала, что они меня не захотят видеть, что будет скандал, что…
Когда мы подъехали к квартире, то я накрутила себя до такой степени, что чуть в обморок не упала, когда я оказалась перед дверью.
— Вдохни и выдохни. Мы не в пещеру к людоеду стучимся, — сказал Кеша.
— Хуже, — ответила я, но все же постучала.
Дверь открыл Павел. Он удивился, хотел что-то возразить, но не стал.
— Договаривались ведь встретиться на следующей неделе, — сказал Павел.
— Решили раньше заехать. Или ты против? — спросила я.
— Нет. Проходи.
— Отец дома?
— У матери Леры, — ответил Павел. Он посмотрел в сторону комнаты, откуда донесся шум. — Мы друзей пригласили.
— Я слышу, — ответила я, проходя в комнату.
Я думала, что увижу алкоголь и курево, но вместо этого двое парней и три девушки сидели в комнате у детей и смотрели фильм. Газировка, чипсы, орехи. Риты не было, зато я увидела Алика, который смотрел на меня с ленивой улыбкой.
— Проходите, — сказал Павел.
— А Рита?
— Гуляет, — ответил Павел.
— Павел, выйдем на кухню, — позвал его Кеша. Я вопросительно посмотрела на Кешу, но он покачал головой, глазами показав, что мне надо оставаться в комнате.
Не знаю о чем сказал Кеша Павлу, но тот буквально выбежал из квартиры.
— На сегодня посиделки закончились. Расходимся, — сказал Кеша.
— Чего случилось? — спросил один парень.
— Павка сам расскажет, если захочет, — ответил Кеша.
Я видела, как они собираются и косятся на меня. Кто-то забрал чипсы. Алик не пошевелился. Он лежал поперек Ритиной кровати и смотрел на меня. Лениво, вызывающе. Мне было неприятно от его взгляда. Становилось не по себе. Кешка вернулся в комнату с бутербродом в руках. Что-то у них с Аликом была привычка без спроса брать еду. И никого это не смущало.