Особенно впечатляет история горянки Айшат, ставшей Героем Социалистического Труда. Ее в ауле называли бунтаркой. Она отвергла жениха, заплатившего за нее калым. По призыву комсомола, в предвоенные годы, первой решила пойти на строительство гидроэлектростанции в Хвартикунском ущелье, которое еще со времен Шамиля считалось проклятым. Сколько препятствий пришлось ей преодолеть! Ее не остановили угрозы отчима, строго придерживавшегося старых горских обычаев. Месяц она пряталась у родственников отца в другом ауле, а когда вернулась домой, мать с отчимом заперли ее, надеясь, что она одумается, откажется от своей затеи. Но не тут-то было! У Айшат оказался твердый характер. Ей удалось бежать из родительского дома. И вот она на стройке, работает вместе со всеми, строит плотину в мрачном, овеянном страшными легендами ущелье. Но, как мы знаем, на этом ее злоключения не кончились. В нее стреляют религиозные фанатики и ранят девушку, мстя ей за то, что она первой пошла работать на стройку, за то, что полюбила иноверца — русского инженера. Айшат не ведает страха, не думает о том, чем может обернуться для нее тот или иной ее поступок. И нас не удивляет, что именно Айшат совершила подвиг: когда при наполнении водохранилища вода пробила под плотиной брешь и стала стремительно уходить из котлована, она бросилась в воду, а за ней, по ее примеру, мужчины… «Народ пошел на штурм реки. Камни, мешки с цементным раствором, одеяла с землей — все летело туда, в ее бездонную пасть… И брешь была закрыта». Гергебильская ГЭС была построена, в аулы пришел электрический свет, в этом заслуга и «бунтарки» Айшат.
Таковы ярко и зримо воссозданные в трилогии образы горянок — и наших современниц, и их предшественниц.
И в заключение о некоторых художественных особенностях прозы Фазу Алиевой. Это лирическая проза, автору свойственно поэтическое восприятие мира, что находит свое отражение в языке, стиле, изобразительных средствах. Стиль Алиевой-прозаика можно назвать романтическим. Но сами ситуации, изображаемые писательницей, сугубо реалистичны, отсюда ее пристальное внимание к деталям, к подробностям быта, точные характеристики, мотивированность всех поступков героев, их взаимоотношений, конфликтов. Проза Алиевой далека от какой-либо условности. Это проза поэта, прирожденного лирика, поэтичная, эмоционально окрашенная, с взволнованными авторскими отступлениями. Вот одно из них:
«Милые вы мои! — хотелось крикнуть мне. — Как странно, что еще позавчера я не знала вас. Я ваша… Травинка ли я на этой земле, дерево ли, капля дождя или крупинка этого снега, что лег на вершину?..»
Авторские характеристики часто перерастают в яркий лирический монолог. Вот, к примеру, как представляет читателю свою героиню — звеньевую Парзилат Ф. Алиева:
«Парзилат — Синее утро! Это разбуженные жестяным ковшом родники, это вспыхивающий медью кувшин за спиной. Это светлые капли, стекающие по кувшину.
Парзилат — Синее утро! Это острый серп в руке и ковровая сумка за спиной…
Парзилат — Синее утро! Это и плещущее впереди озеро пшеницы. Это и выше локтя засученные рукава, и первый взмах серпа, и первый сноп, что ложится у ее ног.
Парзилат — Синее утро! Это не только синее утро и ясное лето. Это и полдень, когда от усталости ломит тело. И время сенокоса, когда тучи справа и тучи слева, дожди звенят по косам, а коса по травам…»
Весь этот монолог представляет собой развернутую метафору. Проза Ф. Алиевой изобилует яркими и точными метафорами, сравнениями, эпитетами, они характерны для авторского стиля. Вот несколько примеров:
«Из-под лохматых, черных бровей, в которых могла бы затеряться целая стая куропаток, горели глаза». «— Вуя, — перебила ее Мучминат, то красная, как закат, то бледная, как рассвет…». «…Словно взмах орлиных крыльев, взлетел над аулом голос глашатая Абдурахмана». «…Улыбка ее напоминала лезвие кинжала, сверкнувшего на солнце». «Щеки ее горели так, будто на них упало по спелой вишне». Невеста, «нежная, как лепесток шиповника, застрявший в ее косе…»
В произведениях иных авторов такая образность могла бы показаться искусственной, высокопарной, выспренней, отдающей риторикой, но в прозе аварской писательницы, глубоко национальной по форме, целостной и органичной, близкой к фольклору, продолжающей национальные литературные традиции, они не кажутся неестественными. Ибо здесь мы имеем дело с особой системой художественно-выразительных средств, присущих исторически сложившейся традиции национальной прозы.