– Линии всегда разные, – отрицательно покачала головой Энни. – Очень многое меняется от освещения и того, как ты держишь руку. Но даже будь все неизменным, это не имело бы значения, потому что знание возникает в голове, а не содержится в руке. Линии руки служат всего лишь ключом, даже если они неизменны, то один раз я обращу внимание на одни, а другой раз на другие из них, и знание, которое возникнет во мне, тоже будет разным. Мастерство предсказателя в том и состоит, чтобы уметь отделять рождающееся в уме знание от шелухи, а вовсе не в том, чтобы точно запомнить значение всех линий и комбинаций, потому что одни и те же линии и комбинации сегодня могут рассказать одно, а завтра другое.
– Мудрено вы говорите, матушка Энни, – Вийон, кряхтя, поднялся на ноги. – Но поверю вам на слово, даже не все понимая, ведь недаром же вы из школы самого Рубула Табра Хитола, как говорят, знание свое получили.
Энни довольно улыбнулась беззубым ртом.
– Недаром, это верно. А ты, Вийон, над словами моими подумай, небесполезно тебе это будет.
Но в голове Вийона, пока он шел к рынку, так и не появилось ни одной связной мысли. Жизнь слишком часто походит на сон, который прошел незаметно, и лишь по изменению времени и обстановки человек понимает, что что-то с ним было, но что – от того почти и не осталось следа. Большая часть жизни таким образом выпадает из внимания, и только старость и надвигающаяся смерть тревожат расслабленное и вялое сознание, беспокоя человека напоминаниями о том, что он теряет и что потерянного однажды уже никогда не вернуть.
Дорога от колодца до рынка утекла туда же, куда уходила большая часть жизни Вийона – в бездумное никуда, но вот на самом рынке это состояние прервалось, по крайней мере, временно, ибо Вийон увидел вдруг массивный стол, занятый по большей части плетенными оберегами и игрушками, и лишь на дальнем конце его сиротливо приютилась стопка высоких корзин, за которой позевывал Флеб. Мелан Ортцен главенствовал на большей части стола – переставлял какие-то из своих товаров и разговаривал с покупателем. А где же их лавка? Та самая, на которой они вчетвером, по очереди, торговали корзинами уже несколько лет. Вийон растеряно огляделся. Что-то случилось, лавку разобрали и унесли? Нет, не осталось даже пустого пространства: лавка Вассаи Крейф, заполненная, как и всегда, метлами и вениками, примыкала почти вплотную к столу Мелана Ортцена, между ними просто не было места, куда можно было бы втиснуть еще одну лавку. Может быть, стол корзинщиков снесли, а лавку Вассаи передвинули? Нет: за Вассаи торговал деревянными досками и ложками Махлен Абур, а еще дальше справа, как и прежде, стоял тучный Изги Халаб, продававший ящики и сундуки. Все было как и всегда, только сам рынок, казалось, стал чуточку меньше – на ровно на те пять локтей, которые прежде занимала лавка корзинщиков.
В совершенной растерянности Вийон подошел к столу. Раньше им с Флебом хватало места вдоволь, теперь же, на узеньком краю стола Мелана, едва-едва помещалась одна стопка корзин.
– Где наша лавка? – Спросил Вийон товарища.
Флеб посмотрел на него с недоумением.
– Какая еще лавка? Вот наше место.
Вийон опустил корзины на землю, вплотную к столу – другого места для их размещения, тут попросту не было.
– Лавка, где мы всегда торговали с Майрыном и Огисом… Меняли Лэсса, Тервола, Арду и Вале…
Флеб покачал головой.
– Не знаю, о чем ты. Кого мы меняли? Где? Впервые слышу об этих людях.
Вийон опустил глаза и молча протиснулся между столами – с другой стороны прилавка, среди новых и порченных товаров, кверху дном стояла старая, но довольно большая и прочная корзина, на которой можно было посидеть, когда уставали ноги. Ему определенно требовалось время, чтобы собраться с мыслями.
А ведь еще вчера Майрын говорил ему, что никакой лавки на рынке у них не было и нет, и что никаких корзинщиков с южной части Нижнего города они не меняют. Вийон подумал тогда, что это шутка, дружеский розыгрыш, но теперь становилось ясным, что Майрын был абсолютно серьезен. Что же изменилось? И почему? Не могла же целая лавка куда-то пропасть (вместе с четырьмя людьми!) так, чтобы никто этого не заметил и ничего не вспомнил. Происходящее не укладывалось в голове Вийона. «Может быть, я сплю?» – Подумал он и ущипнул себя за руку. Однако, боль была вполне настоящей.
Спустя час, все еще в растерянности и недоумении, он сменил Флеба за прилавком.
– Ну что, подменишь меня? – Спросил молодой корзинщик. – Клянусь, это в последний раз!