Искренность и открытость окружающих заставила и меня выглянуть из своей раковины. Вторая это молодость или нет, но я стал чувствовать себя гораздо более цельным и счастливым.
За этот вечер мы с дядькой Витом, наверное, перепробовали большую часть настоек, что накопились у него в погребке. Копчёности, мочёности и солёности на закуску тоже доставляли немалую толику радости. А ещё мы пели песни и устроили борьбу. Уж очень захотелось старому егерю показать молодецкую удаль. И хоть весовые категории у нас отличались кардинально, но кое-какие ухватки дядьки смогли меня подловить и удивить.
Глядя на нас, Ухич со Стю тоже устроили некоторую возню. По большей части она заключалась в диких прыжках и боевых писках моего питомца, а потом и в предсказуемых полетах его тельца через поляну, когда по нему попадало увесистой лапой рыся.
Утром я проснулся даже с некоторыми похмельными синдромами, но зарядка и водные процедуры, а потом и завтрак с кофе не оставили от них и следа. Потом мы с дядькой Витом обсудили занятия на день, определили, кому какую часть леса патрулировать и разбежались. Ещё мне было поручено наловить рыбы для коптильни.
Патрулирование той части леса, которую мне поручил Вит, не выявило никаких нарушителей. Никто не браконьерствовал или как-то еще нарушал баронские правила. Правда за все время я ещё ни разу не встречал каких-либо нарушителей. Видимо, законопослушность местных жителей и авторитет старого егеря помогают поддерживать порядок.
Рыбалку я решил устроить на речке в гоблинской части леса. На довольно широком плёсе в зарослях кувшинок щуки весьма любят устраивать засады на рыбёшек помельче, но сегодня этим хищницам предстоит самим стать добычей.
Не сказать, что мне сегодня особенно везло, но спустя час моей рыбалки с острогой, на берегу под охраной Стю, уже валялось несколько щук, голавлей и окуней. Рыбы в реке было уйма, но я брал только щук и голавлей весом не меньше, чем полпуда, разве что окуни были размером поменьше, но упускать этих «полосатиков» размером с небольшой тазик мне тоже не хотелось.
Я как раз возился с двухметровым угрём — скользкая тварюка никак не давала себя ухватить, чтобы я смог ее успокоить, когда на берегу предупредительно запищал мой питомец. Из леса на запах рыбы выходил старый медведь. Я, наконец-то, смог ухватить угря ближе к голове, в которую незамедлительно воткнул нож. Трепыхания рыбины стали хаотичными, но уже без прежнего задора, и я смог вытащить ее на берег.
Медведь стоял шагах в двадцати от меня и шумно втягивал ноздрями воздух. Вид у него был так себе — морда в шрамах, на одном глазу бельмо, шерсть свалявшаяся, правую переднюю лапу держит на весу, будто наступать на нее больно или неудобно. Да и худой какой-то, в отличие от остальных, что мне встречались. И при всем при этом, размерами он впечатлял. Судя по всему, прошла уже пора старика, нормально добывать пищу и жирок нагуливать уже не получается, вот он и решил попробовать у меня добычу отобрать. Не получится.
Пускай, на мне сейчас надеты только эльфийские браслеты, но уверенность в себе и своих силах защищает меня не хуже стальной брони. Медведь поднялся на задние лапы, из-за чего стал на метр меня выше, и заревел, вызывая на бой. Я подобрал рогатину и охотничий кинжал и спокойно, но осторожно двинулся ему навстречу.
Медвежатину я отнес гоблинам, тем более, что их поселение было относительно недалеко. Что-то разбаловал я их всевозможным мясом, но в этот раз я не стал отказываться от подарков-отдарков и отправил к себе в сумку несколько кадушек аировой бражки, которую я оценил еще при первом посещении этих зеленых карапузов.
До отправки в Охтар мне оставалось немного больше недели, но особо тяжелых забот на это время не было запланировано. С дядькой Витом мы окончательно приготовим стоянки для баронской охоты. Еще я собирался охотиться, рыбачить и травничать, а так же не забывать проведывать гоблинов с енотиками, как и забегать в Дымки.