Дракон жил в беломраморном каньоне возле родника. Всякий раз, когда властительница трех королевств отправлялась купаться, ее самый верный рыцарь пускался в путь, чтобы прогнать дракона.
Дракон ждал его, сидя на берегу, весело и задиристо смотрел янтарными глазами, склонив голову к плечу. Он никогда не убегал и не прятался, уверенный в своей силе, а может быть, ему просто нравилось играть с рыцарем, заманивая его в ловушку. Ведь всякому известно, с драконами нужно держать ухо востро. Стоит замешкаться, и безобидная с виду ящерка расправит крылья, вырастет в один миг до небес, взлетит в воздух, бросится вниз на обидчика, полыхнет пламенем, вопьется когтями и зубами в дымящуюся плоть.
Рыцарь знал о том, что может случиться, и был осторожен. До беломраморного каньона он долетал в один миг, едва касаясь земли, но, ступив в него, припадал к земле и крался медленно и незаметно, скользил, словно тень. Подобравшись совсем близко, замирал, любуясь драконом — его гладким зеленым телом, тянущимся вдоль спины гребнем, сияющим в солнечных лучах всеми цветами радуги, нежно-желтым подбрюшьем и длинным смертоносным хвостом.
Рыцарь никогда не нападал на дракона прежде, чем властительница не ступит в каньон. Но стоило ее стопе коснуться камней, рыцарь взлетал в воздух, и словно коршун на добычу, падал на дракона. Он валил дракона на землю, трепал с рычанием за гребень, не позволяя вырваться, расправить могучие крылья, вырасти до небес и спалить смертоносным огнем властительницу. И делал это до тех пор, пока дракон не сдавался и не просил пощады, обещая, что не будет мешать властительнице омываться в водах родника.
А властительница смеялась, любовно глядя на своего рыцаря.
— Ты победил, — говорила она, гладя рыцаря по голове и почесывая за ушами. — А теперь уноси свою добычу прочь, пока вы оба не промокли.
И рыцарь, зажав покорившегося своей участи дракона в зубах, мурча, горделиво нес его прочь, слыша, как начинает шуметь за спиной водопад, всякий раз низвергающийся с небес, когда властительница сбрасывала с себя одежды.
Светоч
Посвящается моему любимому коту Айе.
В замке зашуршал ключ. Не открывая глаз, я повел ухом в сторону прихожей. Середина дня, рановато для младшей хозяйки. Конечно, иногда бывает, что она возвращается пораньше оттуда, куда уходит почти каждый день, но ее я чувствую загодя… А старшие далеко-далеко, я их не чую уже давно.
Ключ продолжал шуршать. Я нехотя поднялся, потянулся, широко зевнув, и мягко спрыгнул на пол. Что она там возится? Обычно вставляет ключ резко, быстро проворачивает — щелк-щелк! — и распахивает дверь. Я выбежал из комнаты и замер. Шерсть на спине поднялась дыбом, усы встопорщились. За дверью был чужой! Сопел и бормотал, ковыряясь в замке, и от него волнами шла плохая энергия — темная, вонючая, просочившаяся через дверь и уже заполнившая прихожую.
Я попятился обратно в комнату. Надо прятаться, но где? За диваном опасно, он стоит в углу и там нет второго выхода. Да и хозяйка первым делом ищет именно там. На шкафу можно распластаться и забиться в самый угол, но, если чужой встанет на стул, сразу меня увидит.
Щелк! Замок провернулся один раз. Я зашипел, припав к полу. Взгляд заметался по комнате. В шкаф не получится: хозяйка поставила к дверцам скрипучку — тре-на-жор, на которую иногда встает и двигает нижними лапами. Скрипучка тяжелая, не отодвинешь, уж я сколько раз пробовал! За тумбочку с телевизором? Там не лучше, чем на шкафу. В комнату старших хозяев? Но она закрыта, чтобы я не драл новый диван. Под ванную, за мешок с наполнителем? Да, там неплохое место, вот только придется снова вернуться в провонявшую опасностью прихожую. Страшно! Но лучше места все равно не найти.
Я почти уже решился, когда замок щелкнул во второй раз. Мяукнув от страха, я сжался и сиганул одним прыжком на шкаф. Прямо с пола! Последний раз сиганул так пару лет назад за воробьем, влетевшим в распахнувшееся от ветра окно. Поймать не поймал, только пару перьев из хвоста выдернул. Шуму тогда было, крику! Наглая тварь едва не разбила свисающую с потолка светилку, нагадила на пол. Хозяева после этого поставила на окна решетки.
Забившись в дальний угол, я затаился, а чужой уже открыл дверь и осторожно вошел в прихожую. Зря старался. Хозяева, может, и не услышала бы, как он крадется, со слухом у людей серьезные проблемы, наверное, поэтому они ужасно шумные. Их снимающаяся шкура всегда громко шуршит, дышат они громко, топают, в кишках у них урчит… Как они охотятся — не представляю даже. Но ухитряются как-то: хоть и не каждый день, но приносят добычу, все трое.