Хвост резко дернулся и она, прижав уши, добавила звенящим от напряжения голосом:
- Начинайте, живо!
Командный тон подействовал, и медикам ничего не оставалось, как начать процесс прямого переливания крови. Учитывая не самые крупные размеры фелинки, крови можно было забрать не более четырёхсот миллилитров. Все понимали, что этого мало, Рид потерял слишком много крови, но, по крайней мере, состояние Гэвина хотя бы оставалось стабильным.
***
Ричард сидел на койке Гэвина и крепко сжимал его ладонь, словно надеясь таким образом удержать в том жизнь. В комнате оставался и доктор Карлум, наблюдающий за кардиомонитором, на котором отображались изменения уровня кислорода и углекислого газа в крови, пульса, давления и ритм сердца. Фэйтэн выходил ненадолго с медбратьями и вернулся один, смыв с лица остатки тириума, ещё он где-то раздобыл и натянул на себя белый врачебный халат, скрывавший, что под ним нет ничего кроме пижамных штанов.
Кошачья королева по требованию врачей неподвижно лежала на кушетке, чуть согнув руку и прижимая к проколу ватный диск, чтобы не пошла кровь, и лишь кончик хвоста слабо дергался.
- Где эти клуши? – она обратилась к склонившемуся над ней Фэйтэну.
- По моим расчетам вертолёт должен был уже приземлиться, но… - андроид запнулся, не зная, как озвучить правду. – Но согласно данным геолокации он до сих пор не покидал территорию Квартала.
Фелинка резко села, скривившись от закружившийся от движения головы и потребовала, вытянув вперед руку:
- Телефон!
У Ричарда и Фэйтэна его попросту не было, у них были встроенные передатчики для сообщения и звонков, поэтому доктор Карлум пожертвовал своим. Реально пожертвовал, так как металлический корпус сразу деформировался от крепкого сжатия.
Фелинка раздраженно шипела, когда натыкивала по памяти номер, пальцами, с чуть удлинившимися когтями.
Трубку взяли только через минуту дозвона, когда у Королевы чуть искры злости из глаз не летели, тем удивительнее, что начала она говорить тихим вкрадчивым голосом:
- Кто звонит? Мяунна, может быть, знаете такую?
В трубке наступила тишина и фелинка перешла на язык своего народа, продолжив негромко шипеть. Ответ ей видимо не понравился: бледное личико одномоментно покраснело от гнева и, хотя после переливания запрещено было вставать ещё какое-то время, она вскочила, пошатнулась от слабости, но принялась с яростью буквально визжать в трубку. Со стороны это походило просто на истерический приступ неуравновешенной дамочки, но Ричард, понимавший из-за завываний лишь с пятого на десятое, всё равно уяснил, что пусть «паскуды явятся скоро, а хоть бы и голышом». Дальше в ход пошли какие-то совсем специфические словечки и матерные выражения, знаниями которых Гэвин с напарником не делился. Звонок закончился внезапно, когда Королева сама сбросила звонок и чуть отвела руку назад и в сторону. Наученный предыдущим опытом, Фэйтэн вытянул из её руки телефон, передал доктору и, прикрывая собой, потащил к стене подальше от Королевы, и посоветовал ему и Ричарду:
- Не шевелись.
Мяунна некоторое время стояла неподвижно, раскачиваясь с носка на пятку, в тишине раздавался только писк приборов, отслеживающих состояние Гэвина, а потом фелинка заурчала низко и угрожающе. После мяукнула на пробу громче, распушила хвост, подняла торчком уши, затопала ногами и завыла, подняв лицо к потолку.
Оставшийся стоять за дверью один из медбратьев отреагировал на звуки, попытался зайти внутрь помещения, чтобы, как советовала ему программа, успокоить разбушевавшегося пациента, но Фэйтэн и ему отправил команду замереть. Движение привлекло внимание фелинки, и она замолчала, и нехорошо так, медленно, стала поворачиваться к источнику шума. Фэйтэн ещё раз отправил сигнал, чтобы андроид стоял на месте, сделал бесшумный шаг от стены и катнул мимо своей госпожи стойку с пустой капельницей. Внимание от двери было отвлечено, и Мяунна в два шага поймала стойку и без малейших усилий разломила палку пополам, с силой отбросив часть с колесиками куда-то вбок, к счастью, та ни в кого не попала. Фелинка сосредоточилась на втором куске палки, она принялась отщипывать от неё небольшие кусочки металла, бросая получившуюся стружку на пол. Фэйтэн с болью смотрел на её окровавленные пальцы, доктор Карлум с ужасом, а Ричард с пониманием. Он думал о Гэвине и о том, способен ли тот на такое? И не могло ли случиться что-то подобное на арене цирка или в Новом Иерихоне? Каких же усилий тому стоило сдержаться…
Спустя пару минут движения Мяунны стали более заторможенными и вялыми, металл больше не поддавался ослабевшим пальцам, и Фэйтэн рискнул подойти к своей госпоже. Он медленно, аккуратно и без резких движений обошёл её сбоку, чтобы не попасть в поле зрения неожиданно, а потом тихонько заурчал. Это были даже не слова, а какой-то мелодичный, успокаивающий гул. Затем он попробовал вытянуть из цепко сжавшихся рук остатки измочаленной палки так, чтобы не поранить ладони фелинки ещё сильнее. Та попыталась защитить добычу, выпустила когти и замахнулась на андроида, но тот покорно склонил голову, подставляя шею, и заурчал ещё тише и монотоннее. Королева замерла и, наконец, отпустила злосчастную стойку, после чего обмякла, потеряв сознание. Фэйтэн подхватил её и бережно уложил обратно на кушетку.
Ричард старательно сохранял в памяти всё происходившее, прозорливо подозревая, что когда-нибудь ему это пригодится в отношении Гэвина. В будущем.
Если оно ещё будет, потому что Риду всё ещё требовалось переливание крови, а так нужные доноры задерживались. Их промедление вело к катастрофе и несчастливому финалу истории одного фелина и его андроида.
========== Глава, в которой в клинике побывает почти вся фелинская родня Гэвина ==========
Потянулись томительные минуты ожидания и надежды на скорое появление фелинов. Переливать сразу же всю кровь, разумеется, было нельзя, но создать запас крови – это гарантия, что в нужный момент она просто будет.
Гэвин лежал на боку и дышал самостоятельно, заглатывая воздух короткими, частыми вдохами. Ричарду один из медбратьев принёс стул, потому что сидеть на кушетке было негигиенично, а теперь он мог спокойно и неотрывно держать и греть холодную ладонь Гэвина в своих руках.
Когда с Гэвина срезали остатки одежды, то слегка обкорнали шерсть на рефлекторно дернувшемся хвосте. И Ричард не знал, из-за чего Гэвин будет негодовать больше: гибели любимых брюк или этой проплешины. Ранить самолюбие гордого фелина ещё и рассказом, о том, что его обтерли и обмыли чужие руки - не следовало вовсе. Сам догадается или вспомнит опыт предыдущих попаданий в человеческие клиники. В личном деле Рида была информация о ранениях и о том, что по требованию пациента его на следующий день после госпитализации отпускали долечиваться домой. От фелинских клиник никакой информации в базу закономерно не поступало, но Ричард очень надеялся, что Гэвин не маялся ерундой, живя по принципу «всё и так пройдёт», а лечился, старательно соблюдая рекомендации фелинских специалистов. Вероятность этого составляла целых двадцать восемь процентов!
Ричард, анализируя своё состояние, знал, что эти пустые и странные размышления сейчас не более чем попытка его системы снизить уровень стресса и немотивированной ревности. RK900 чётко выделил последнее чувство, когда равнодушные медбратья и контролирующий их Фэйтэн в шесть рук быстро и аккуратно смыли засохшую кровь на спине и зашили те раны, что были особенно глубоки и сами бы точно не затянулись без появления уродливых шрамов.
***
- Совокупность всех имеющихся фактов говорит, что Гэвин Рид будет жить, - Фэйтэн сидел у койки своей госпожи, точно копируя позу Ричарда. Королева не шевелилась, не дергала хвостом или ушами, но RK900 по пульсу, то ускоряющемуся, то возвращающемуся к относительной норме понял, что та в сознании, всё слушает и понимает. Просто обессилила из-за переживаний о брате и последствий забора большого объема крови.