Палец пришлось заменить, от тириума отмыли, для фелинов он не был настолько ядовит, как для людей, но легкий наркотический эффект оказывал и без переработки в красный лёд.
Байка о мощности фелинских челюстей ушла в народ, через пару месяцев вернувшись в ДПД в таком варианте: по улицам бродит дикий фелин, отгрызающий андроидам ноги и отрывающий головы. Патрульные на всякий случай стали обходить Гэвина Рида стороной, Коннор страдальчески морщился, но байку не разоблачал, потому что в теории Рид бы это действительно мог сделать, если бы очень сильно разъярился.
***
То, что Ричард Перкинс, специальный агент ФБР захаживает в участок конкретно к Гэвину Риду на поговорить, стало одной из самых обсуждаемых сплетен участка. Особо пикантной деталью было то, что общались он исключительно на фелинском, иногда переходя на такой диалект, который не понимал ни один переводчик.
Больше всего знать надо было, конечно же, Даусону, у него же было меньше всего мозга, поэтому с расспросами он подкатил прямо к Ричарду, когда Коннор и Рид были на выезде:
- Слышь, а ты в курсе, что твой дружочек серенады о любви Перкинсу поёт?
Ричард оторвался от заполнения отчётов и только открыл рот, чтобы уведомить, что это не его, Даусона, собачье дело, ну, не прямо так сказать, он всё-таки был слишком воспитанным, но посыл должен был быть понятен. Вмешался Андерсон, которому вежливость никогда не подгружали:
- А что тебе, дружочек, жена сказала по поводу царапин? Может тебе в профилактических целях дать в глаз, чтобы синяки симметричными были?
Даусон с оскорбленным шипением и визгом позорно отступил от их столов, скосплеил он фелина слабо, так на троечку из ста.
***
Не то, чтобы Гэвину хоть сколько-то было приятно общение с агентом ФБР, особенно на личные темы. Самым «смаком» было, что он помогал в репетиции свадебной речи жениха, которую принципиальный Перкинс желал произнести исключительно на фелинском.
Гэвину приходилось выслушивать жуткий человеческий акцент, правя только самые режущие ухо ошибки. Встрече к десятой у Перкинса даже стало что-то получаться, речь была вполне адекватна для острого фелинского слуха. Банни же, к тому же, теперь всё равно не были доступны все полутона, и как бы прискорбно Гэвину от этого не было, ей-то и так было прекрасно. И Перкинс же реально старался! Он общался с носителем языка, учился правильно напрягать голосовые связки, чтобы речь лилась плавно и без запинки, максимально походила, на музыкальное фелинское мурлыканье. Кое-что особенно сложное Гэвин ему посоветовал изменить, в итоге у Перкинса вышел короткий, но трогательный рассказ о любви и верности.
***
Гэвин всего лишь позвонил Мяунне за парой советов об особенностях проведения свадьбы между человеком и фелином. Кого можно пригласить, а кто подобное воспримет оскорблением. Словом, занимался вместо нормального обеда кучей бабских проблем со свадьбой, выполняя почетную работу организатора свадьбы и по совместительству дружка невесты.
Так родилась новая байка о грядущей свадьбе Ричарда и Гэвина. В этот раз Даусон поступил умнее: с вопросами он полез к Коннору. Тот, как «брат и напарник» точно должен был знать всё, но Коннор настолько удивился, что аж сделал круглые глаза, что на секундочку, считалось анатомически невозможно для андроидов. Но все фишечки и неожиданные пасхалки от Камски ещё только предстояло найти.
Коннор только и смог выдавить из себя:
- Понятия не имею.
- Всё-то у них секреты какие-то, подумаешь, свадьба, великое дело что ли? – принялся возмущаться Даусон, которого бы всё равно при любом гипотетическом раскладе никуда бы не пригласили.
Слух о тайной свадьбе набирал популярность, обсуждали возможный приезд президента Уоррен и то, как она будет проводить венчание по фелинским традициям. Самые зоркие и разумные утверждали, что свадьба уже была, а парные сережки, которые оба носили на цепочках были просто гигантскими кольцами.
Гэвин к слухам не прислушивался, да и в его присутствии особенно не шептались. А те, что долетали до него, он воспринимал, как обсуждение свадьбы Банни, потому что звучали имена деятелей шоу-бизнеса и кое-кто из них действительно должен был появиться среди гостей. Гэвин посчитал, что через него захотят получить приглашение и потусить со звёздами, и принципиально не собирался звать и проводить никого, ну кроме Тины Чень. Коннора и Андерсона пригласила сама Банни в благодарность за спасение. Гэвин немножко предвкушал встречу Перкинса и Андерсона у которых были не самые теплые отношения. Гостей со стороны жениха он не знал, только мельком пересекался с одним бледным, но чертовски умным федералом, однажды помогавшим ему в расследовании одного странного и запутанного дела.
Поэтому, когда до Рида дошло, что обсуждают, на минуточку, его свадьбу, его и Ричарда, он опешил и побежал к андроиду за объяснением.
- Я не хотел тебе говорить, судя по всему это очередной бредовый слух, пущенный Даусоном, - повинился Ричард.
Гэвин нахмурился, пока он думал, его хвост мерно раскачивался, а потом резко замер, когда Гэвин что-то решил.
Начал Рид не очень уверенно:
- Может слух и дикий, но… Но может нам и вправду стоит как-то официально оформить отношения? Разумеется, без мишуры в виде празднества и свадьбы, просто подпишем бумажки, обменяемся на публике кольцами, создадим этот как там его, партнёрский союз, по всем человеческим правилам?
- Я согласен, - просто ответил Ричард.
Дома у него уже пару месяцев как для такого случая была спрятана коробочка с кольцами.
***
Им просто хорошо было быть вместе, во всех смыслах этого слова. Они жили в одном доме, их рабочие места находились рядом, и они просто были счастливы.
Не каждый день был идеальным, они бывало и ссорились, когда Рид шипел оскорбления в лицо Ричарда, хладнокровно пережидающего бурю.
Они просто жили, проводили вечера, наблюдая за рыбками или гуляя по Детройту. Вместе ездили в отпуск и навещали многочисленную родню Гэвина.
Гэвин подначивал Ричарда, что раз тот девиант, то обязан снять диод, тот каждый раз отказывался:
- Диод – часть меня и имея свободу воли, я желаю оставить его себе.
Так же он не желал избавляться и от фирменной куртки Киберлайф, в которой появлялся на работе.
Он знал, что Гэвину униформа и Ричард в ней очень нравятся, да и сам он не прочь прохладным вечерком посидеть в ней, особенно, если Ричард предварительно нагревал её.
И честно, диод, играющий этакую роль маячка у андроидов, никогда не раздражал RK900.
Коннор свой снял много лет назад, не желая, чтобы за ним следил кто-либо. Ричард хотел, чтобы Гэвин в любой момент мог при желании отыскать его, как и он сам Рида. Гэвин добровольно позволил навесить на себя пару маячков, а ещё об одном просто не знал. Ричард не то, чтобы постоянно, как маньяк, отслеживал перемещения Гэвина, но само знание, что он может найти в любой момент – успокаивало.
Гэвин, как бы не фыркал на диод, любил в полумраке спальни гладить его с хитрой и жадной улыбкой, наблюдая, как тот меняет цвет с голубого на переливающийся желто-красный.
Диод был не просто маячком, но и позволял Риду лучше понимать и интерпретировать эмоции Ричарда, которые тот всегда мог озвучить или показать.
Было бы несправедливо, если бы только андроид по ушам и хвосту мог считывать фелина, тот имел такое же право.
Ричард оставался с диодом, других вариантов у него просто не было.
***
Ричард тёплый и на него приятно опереться, когда они сидят рядом. На нём можно растечься холодными зимними ночами и балдеть, когда он теплыми пальцами почёсывает за ушами или гладит высунувшиеся из-под одеяла голые плечи. Так хорошо засыпать у него под боком, щурясь в темноту, где светит голубым диод, слегка озаряя спокойное лицо, закрытые глаза и слабую улыбку в уголке губ.
Гэвин тихо хмыкает, щекочет Ричарда под подбородком кисточками ушей, и, убеждаясь, что тот ушёл в свой спящий режим, сам отрубается, сладко зевнув напоследок.
У них всё хорошо.