Совершенно ясно, что он верит каждому своему слову, каким бы невероятным это ни казалось.
- Тогда мы отправились на поиски новой земли, - продолжал он, - и нас вел Кайлан Трегарт. Он привел нас в древние земли, сюда, в Эскор. Но и тут жило древнее зло, и оно проснулось с приходом Трегартов, потому что их сестра Каттея - выдающаяся колдунья, хотя и не носит камня; и то, что она делала в неведении, растревожило эту землю. И снова началась война против войск Тьмы, и это даже труднее, чем то, чему мы противостояли раньше. Странные нам приходится вести сражения... - он взглянул на свои руки, лежавшие на рукояти меча. Келси вспомнила, что люди, одетые в кольчуга, отличаются от тех, что меняют цвет; рука у них постоянно на оружии, как будто от жизни они не ждут ничего, кроме войны и тревоги.
- А кто же тогда Симон Трегарт? Ты говоришь о Кайлане...
- Симон - это тот, что прошел через врата... как и ты, леди. Он занял высокое положение в совете Эсткарпа, когда началась война с колдерами, и лишь недавно вернулся из еще одного похода, который предпринял без ведома других. Он женился на бывшей колдунье Джелит, и у них родились два сына: Кайлан и Кимок, и дочь Каттея - все одновременно. Такое чудо здесь не было известно раньше. Воин, колдун и колдунья. И все совершили великие деяния на этой земле.
Но нужно сделать еще многое. И многое человек не может понять... - он снова нахмурился и провел пальцами по рукояти меча, даже вытащил его немного и снова опустил в ножны.
- А с тобой такое случалось? - Келси подбодрила его, когда он замолчал; она хотела как можно больше извлечь из его памяти. Теперь она не могла отрицать, что по крайней на время застряла в этом мире. И чем больше о нем узнает, тем лучше для ее будущего. Хотя она и не знает, какую роль будет играть в нем, и не хочет думать об этом.
- Случалось, - согласился Йонан. - На какое-то время мы поверили, что отогнали Тьму и она скрылась в своей крепости. Но ты рассказала нам о всаднике-Сарне, который осмелился подойти так близко к Долине и принести смерть более могучей, чем он...
- Ройлейн?
Келси показалось, что он вздрогнул, когда она произнесла это имя.
- У колдуньи нет имени. У них назвать свое имя значит отдать свою силу. Но она назвала тебе свое имя, а камень взяла кошка. Это еще одна перемена... Келси пристально смотрела на него, удерживая взгляд, как никогда ни с кем не поступала раньше, как будто принуждая его к чему-то.
- Кто я такая, как ты думаешь? Потребовалось четыре-пять медленных вздохов, потом он ответил:
- Ты призвана... леди Дагона предсказала это. Никто не может прийти, если на нем не лежит обет...
- Обет? - переспросила она.
- Дело или путь, намеченные судьбой. Нечто такое, против чего никому не устоять. Да, мы знали, что ты придешь... И, может, они тоже знают, иначе всадник-Сарн не осмелился бы приблизиться к внутренним холмам. А каков твой обет, это ты узнаешь сама, леди...
- Ты прав, - мрачно согласилась она, заставляя себя хотя бы отчасти поверить в это.
5
Келси резко встала и повернулась к скале, на которой солнце ясно осветило спирали и углубления.
- Я ничего не знаю... об этих обетах... Он пожал плечами.
- Иногда это действительно так, и ты только через много дней узнаешь, что ведет тебя... Но все равно тебе придется идти.
- Ты говоришь так, будто что-то об этом знаешь, кроме пустых россказней.
Йонан со своей легкой улыбкой-тенью взглянул на нее.
- И это правда. Однажды и мне выпало... идти туда, куда я не собирался, и делать то, чего я не хотел...
Может, он и собирался что-то добавить, но не смог, потому что между скал появился один из людей-ящериц. Йонан мгновенно вскочил, глядя на спускающееся в долину существо в яркой зелено-золотой чешуе. Тот спускался с такой скоростью, словно падал. Келси увидела, что часовой пользуется при спуске всеми четырьмя лапами и вдобавок несет что-то в пасти, неряшливый сверток, похожий на тот, в котором Йонан принес детеныша, и девушка подумала, не ждет ли Быстроногую новое прибавление семейства.
Когда воин достиг относительно ровного места, где стояли двое собеседников, он сразу же бросил сверток, так что тот ударился о камень с резьбой. Послышался глухой звук, поднялось облако зловонного черного дыма. Йонан с криком извлек меч, а человек-ящерица стоял, отдуваясь, и смотрел своими золотисто-черными раскосыми глазами на людей.
Конец меча коснулся грязной ткани, откинул край. Дым исчез, но вонь стала сильнее, казалось, она пропитала своей отравой весь воздух.
Под тканью оказался короткий стержень, длиной примерно с лапу человека-ящерицы с се длинными пальцами. Он был сероватого цвета, на каждом конце бугрились утолщения и, очевидно, полый, так как внутри завивалась какая-то дымка, будто рвалась на свободу.
Действуя с предельной осторожностью, Йонан полностью развернул ткань. Судя по выражению лица, он удивился не меньше девушки. Но она сразу подумала, что ни за что не взяла бы этот предмет голыми руками, даже если бы за это пообещали возврат через врата. Быстрая тошнотворная реакция удивила и встревожила ее.
Тут Келси мысленно уловила какую-то речь, и человекящерица исчез, быстро побежав к домам у реки, оставив свою находку под присмотром меча Йонана.
- Тсали пошел за помощью... - сказал молодой человек. - Он нашел это в скалах на самом краю долины.
- Смотри! - Келси в страхе схватила Йонана за руку, потому что предмет на земле зашевелился!
И не от того, что его шевельнул конец меча. Наоборот, это выглядело так, словно он хотел уйти подальше от стали. Как будто это разумное существо, стремящееся бежать... бежать или напасть?
Келси почувствовала почти такой же гнев, как тогда, когда против нее обратилась злоба колдуньи. Какая-то воля была заключена внутри стержня или кто-то действует на него с расстояния. Стержень теперь полностью освободился от ткани, и Келси увидела, что на обращенном к ним конце стержня утолщение-кнопка имеет вид головы - гротескное подобие человеческой головы с глазными щелями, в которых горел тот же злой желтый огонь, который она видела в узком черепе собаки.
К удивлению девушки, Йонан быстрым движением перевернул меч и прижал этот катившийся предмет не концом, а рукоятью. На рукояти сверкнуло голубое пламя, и едва оно коснулось катящегося стержня, как...