Ярослава Кузнецова
Кошачий бог
Когда на колокольне Новой церкви зазвонили к вечерней службе, я пошла в кабак.
Я всегда стараюсь проводить время службы вне церкви, но не подумайте что богослужение как-то отрицательно на меня воздействует. Вовсе нет. Просто мне не слишком нравятся женские голоса в церковном хоре. Опять же, не подумайте, у нас лучший хор в городе, может, только в нивенитском монастыре еще лучше. Хотя и это спорно. Дело в том, что в вибрациях высокого женского голоса есть нечто такое, отчего внутри у меня начинают дрожать все жилочки до единой, а в голове возникает сумбур и смятение. Физиология чистой воды, никакой мистики.
Зато кабак «У лиса» принадлежит моей хорошей приятельнице Мелине. Вот и сегодня она дожидалась меня у дверей и радостно поприветствовала.
— Вечер добрый, госпожа моя Элайла.
— Здравствуй, Мелина. Как дети?
— Твоим благословением, госпожа. Милости прошу, проходи, присаживайся у очага. Эстор, брысь со стула.
Старший сын Мелины, совершенно на нее не похожий, рыжий лентяй и разбойник Эстор вскочил и поклонился:
— Вечер добрый, вечер добрый!
Он был опять весь какой-то помятый и встрепанный. Левый глаз заплыл и не открывался, ухо надорвано…
— Подрался вчера, негодяй. — пожаловалась Мелина. — Дня не проходит, чтобы не сцепился с кем-нибудь.
Я улыбнулась.
— И с кем же на этот раз?
— С Гораном Серым с Северной Стороны. — драчун скромно опустил нахальный зрячий глаз. — За прекрасную даму.
— За даму сразится не грех. — сказала я. — Могу поздравить с удачей?
Эстор свирепо улыбнулся и кивнул. У парня еще не случалось неудач. Он отличный боец, хоть и лентяй. Весь верхний город у него на цыпочках ходит.
Я уселась на стул с подушечкой, придвинутый к самому очагу. Вообще-то это было место Мелины, но на него вечно претендовали все кому ни попадя. Мелина по доброте душевной спускала подобное самоуправство. У нее вообще ангельский характер.
Правда, сейчас Мелине было не до сидения на стуле и не до разглядывания посетителей. Она отправилась к детишкам, которые барахтались и пищали в корзинке, задвинутой в самый теплый угол между ящиком с углем и брикетами торфа. Ребятишки у нее пока еще очень маленькие, постоянно хотят есть, за ними глаз да глаз нужен.
А я устроилась на подушке поуютней, оглядывая небольшой полутемный зал. Народу в зале было еще немного. С кухни приятно пахло рыбным супом и пирогом с печенкой. «У лиса» очень неплохо готовят. Я решила, что чуть попозже закажу себе ужин. Но пока в животе у меня переваривались пара мышек и кусок сыра из мышеловки, и я была еще не голодна.
Прислуга протирала столы и двигала стулья. У Мелины в кабаке стулья, а не лавки, это вообще приличный кабак, здесь по большей части собираются мастеровые и средней руки торговцы. Матросы сюда почти не добредают, хотя улица Олений Гон прямиком ведет к портовым воротам.
Позапрошлой зимой во время сумасшедшей гулянки кабачок спалила наша прекрасная принцесса и, самое забавное, она же спасла Мелину с крыши, куда та, дурочка, в страхе забралась. Я тогда приютила бедняжку у себя, а наш священник, отец Гальверен, лечил ей ожоги. Рыжий Эстор в то время еще не родился.
Время идет, дети растут. Я покачала головой. Горан Серый с Северной Стороны. Тоже храбрец еще тот. Его отец когда-то держал в страхе весь портовый район, и Горану до сих пор не дает покоя отцовская громкая слава. Не забыть заглянуть к нему завтра. У парня могут быть серьезные раны после встречи с нашим Эстором.
А вот братец Горана, Рун Подлиза, две недели назад устроился корабельным сторожем на «Веселую Даму» и уплыл на юг. Я волнуюсь за него — море не наша стихия. В море мальчик предоставлен сам себе. «Дама» вернется не раньше конца октября, а до тех пор только ждать и ждать. Эх, Рун, непоседа, что ж тебе дома-то не сиделось?
Рыжий Эстор, которого шуганули от стола какие-то работяги, направился через зал к выходу. В большой двери мелинины слуги специально прорезали калитку для хозяйки и ее гостей. Это очень удобно и пора бы ввести подобную практику во всех домах и общественных заведениях. Но люди недогадливы, а наше племя по большей части слишком щепетильно относится к своей и чужой лени, чтобы заставить кого-то из двуногих лишний раз потрудиться.
Дверь очередной раз отворилась, в кабак ввалилась пестрая компания молодых людей. Они все уже были в подпитии и привели с собой двух веселых девок. Метнувшийся им под ноги Эстор привел компанию в буйный восторг.
— Лови кошака, ребя! Щасс мы его пивом напоим!
— Справа заходи!
— Плащом его, Таск! Плащом накрой!
— Эй, ты чо, плащ отдай! Своим лови, дубина…
— Хватай его!
— Сучий потрох, окорябал!
— Не троньте Пиратку, обалдуи! — закричала от кухни мелинина прислуга.
— Ату его, ребя! Промеж ног уйдет…
Толпа сомкнулась. Девки восторженно визжали.
— Держу!
Круг распался. Один из парней, в сбитой на затылок фиолетовой шапке с фестончатым хвостом, поднял Эстора на вытянутой руке.
— Убьююю! — оскорбленно заорал Эстор, крутясь в воздухе и беспорядочно размахивая растопыренными лапами.
— Эй, Роза! — гаркнул фиолетовый, — Принеси полотенце!