Кошачий Бог
Кошачий Бог
Часть1. Старуха, с черными, как точки в конце приговора, глазами, и седыми нечесаными волосами, которые торчали во все стороны из-под ветхого платка, слегка шаркающей походкой шла по коридору и ненадолго останавливалась у каждой двери, которых в этом коридоре было предостаточно. Костяшками иссохших скрюченных пальцев стучала она по очередной двери, прислушивалась к раздавшемуся звуку, иногда осторожно прикасалась и продолжала свой путь. Сегодня коридор был прямым и длинным. Стены его были оклеены обоями блекло-оранжевого цвета, а под потолком висели, как сталактиты, две короткие люстры: одна почти в самом конце коридора, а другая - недалеко от того места, где должна была быть входная дверь, которой в этой квартире и в помине не было. Кроме закрытых дверей, люстр, да блекло-оранжевых обоев в коридоре присутствовали так же и зеркала. По крайней мере, так старуха про себя называла разнофигурные куски темного стекла в соответствующих их формам рамках, развешанные в промежутках между дверями. Иногда они были темные, будто тонированные стекла дорогих автомобилей, а иногда показывали старухе прошлое, как ее, так и других, подчас давно забытых, людей. Еще в коридоре присутствовал почтовый ящик, закрепленный на стене. Был он явно бесполезным, но старуха не снимала его и даже иногда проверяла его на предмет корреспонденции. Каждое утро старуха шла от двери к двери и стучала в них в поисках кухни. Кухонная дверь всегда отзывалась на стук глухим дубовым гулом. Но пока ей попадались сплошь фанера (кладовая или встроенный шкаф с набором швабр и половых тряпок), да пластик (гостиная, а так, же иногда лестница в неглубокий подпол). Пару раз на ее стук откликнулось дребезжание металла. Старуха не страдала склерозом, не была ни слепой, ни сумасшедшей. Просто каждую ночь пока она спала, коридор вытягивался или укорачивался, в нем появлялись углы и повороты, добавлялись или исчезали двери. Одно было неизменно: арочный проем в спальню, дубовая дверь в кухню, и всегда приоткрытые с вечно включенным светом двери в санузел и ванную. Да еще - почтовый ящик, закрепленный на стене коридора. Двери появлялись и исчезали всякие: и железные, и деревянные, и пластиковые, и стеклянные. Попалась однажды даже будто бы из золота. Старуха не стала за нее заглядывать. Потому что помимо всего прочего, еще двери делились на опасные и неопасные. Старуха знала, что лучше голодать, лучше спать на полу в коридоре, чем ошибиться. Когда-то давно, она совершила ошибку, открыла НЕ ТУ дверь - и вот она уже в абсолютно незнакомом месте, а за спиной - сырая кирпичная стена... Семь долгих лет старуха потратила на возвращение, и с тех пор она была особенно осторожной. Больше всего единственная обитательница этой странной квартиры ценила комфорт и уединение. Поэтому ее всегда раздражали следы, оставленные теми, кто, пока она спала или принимала ванну, выходили из одних дверей, входили в другие, легкими шагами или громко при этом топая, молча, или переговариваясь. По неведомому старухе закону, все происходило без нее. Незримые посетители приходили и уходили, не тревожа покоя хозяйки, и это ее полностью устраивало. Бурча под нос, она в который раз терла пол мокрой тряпкой на деревянной швабре, и коридор снова становился девственно чистым, будто и не ходил там никто, кроме нее. А еще старуха умела обращаться стаей ворон. Часть 2. А еще старуха умела обращаться стаей ворон. Стоило ей выйти на балкон, и тут же она рассыпалась на некоторое количество птиц, и разлеталась по городу узнавать последние новости, подслушивать и подсматривать. Иногда слегка по-хулиганить... И лишь недавно кое-что в жизни старухи изменилось. Как-то утром, когда она в очередной раз шаркала стоптанными тапками по коридору, прислушиваясь и принюхиваясь, странный, с рыжеватым отливом, полупрозрачный пузырь вдруг выпорхнул из-за самой опасной в тот день, покрытой ржавчиной и с полуистертой пентаграммой, двери, и споро полетел в сторону кухни. От пузыря пахло гарью и, казалось, что он сам слегка тлеет и дымится. - Матерь Божия! - каркнула старуха, впервые за долгие годы - по-человечьи, и схватилась за сердце. А потом засеменила, насколько позволял возраст следом за непрошеным гостем. И все же, как не спешила, кухню она обнаружила пустой. И лишь небольшой клочок рыжей, вроде бы кошачьей, шерсти, зацепившийся за гвоздик по ту сторону форточки, свидетельствовал о том, что странный визитер ей не примерещился. Несколько ночей после этого происшествия старухе снились кошмары, в которых из распахнутых дверей в коридор вваливались совсем уж незванные гости, но вскоре жизнь ее снова вошла в колею. Однако с этих пор ее полеты в город перестали быть бесцельными. Часть 3. Однако с этих пор ее полеты в город перестали быть бесцельными. Вороны все кружили и кружили над улицами, между дымами заводских труб, над прохожими и урчащими, как голодный зверь автомобилями, около киосков и теплотрасс... Они искали владельца ярко рыжего комка шерсти, и удача вроде бы улыбнулась им уже в первый же день, но это был самый обычный рыжий кот, копавшийся в мусорном контейнере. Потом была рыжая лохматая дворняга, за ней - ленивая кошка, сидевшая в проеме открытой форточки.... На пятый день поисков, одна из ворон засекла на давно заброшенной стройке очередного рыжего, на этот раз - котенка. И он был не один. Рядом с ним сидел мальчик лет десяти, одетый так, что сразу было понятно, что матери парнишки на сына, в общем-то, наплевать. Подозрение вызвало не то, что мальчик и котенок беседовали. Мало ли на свете говорящих котят. Но вот тема разговора... - ... До крови, - услышала ворона обрывок фразы. - Обязательно до крови, - подтвердил котенок: - Чтобы раз и навсегда запомнил. Мальчик в нерешительности пожал плечами. - Да чего ты боишься! Ну, вот стукни меня. Мальчик без колебаний долбанул котенка кулаком по затылку, и, если бы ворона могла, она бы вскрикнула: голова котенка отделилась от шеи и, брызгая кровью, покатилась по траве. - И в чем проблема? - спросила оторванная голова. - Так-то ты, а то Толян, - сказал мальчик, впрочем ни чуть не удивленный. - Не трусь, - уверенно сказал котенок, прилаживая голову на место: - Тем более я буду с тобой. В этот момент он заметил ворону и предложил: - Давай эту дуру старую поймаем и крылья ей обломаем. Мальчик с готовностью потянулся за куском кирпича, и ворона улетела от греха. С этого дня у старухи появился еще один объект для слежки. Часть 4. С этого дня у старухи появился еще один объект для слежки. Две-три вороны постоянно следили за мальчиком, то перелетая с дерева на дерево, следом за ним, куда бы он ни шел, то сидя на неудобном жестяном отливе под окном его спальни, и даже изредка заглядывали в окна школы, где он учился. Остальные разыскивали котенка, который всякий раз после встречи с приятелем исчезал, будто его и не было вовсе. Довольно скоро старуха знала про мальчика почти все: - что зовут его Яшка Девяткин, что учится он в 4-м классе и слывет там «тихим троечником»; - что отец его - этакий домашний тиран, воспитывая сына «мужиком», совсем зашугал парнишку и тот рос слабым и неуверенным в себе; - что по этой причине друзей у Яшки ни в классе, ни во дворе не имеется, и жизнь у него до последнего времени была - полный отстой... И что примерно неделю назад у мальчика появился первый в его жизни настоящий друг - говорящий котенок, которого звали так же, как и его - Яшка. И котенок этот был странной личностью. Помимо того, что он умел и любил разговаривать, он был еще буквально помешан на собственном умерщвлении, с последующим, правда, воскрешением. Мало того, он еще и приучал к таким играм своего нового друга Девяткина. Довольно скоро мальчик преодолел робость и брезгливость, и спустя пару недель, одна из ворон, что была старухой, с тревогой наблюдала, как на очередной заброшенной стройке он с видимым удовольствием душит котенка его же собственным хвостом. Его жертва корчила забавные предсмертные рожицы, и Яшка смеялся, глядя на своего приятеля. - У кошки девять жизней, - сказал котенок, и в этот раз воскресая: - А у меня их так и вовсе - не меряно. - Это еще почему, - весело спросил Девяткин и тут же стукнул его ладошкой по затылку. Вроде бы и не сильно ударил, но изумрудные глаза котенка тут же выпали из глазниц, и запрыгали по битому кирпичу, как маленькие мячики. - Потому что я - кошачий Бог, а Боги бессмертны - ответил Яшка и так посмотрел пустыми глазницами на мальчика, что у того тут же пропала охота шутить по этому поводу. В этот момент глаза котенка допрыгали до спрятавшейся за кустиком вороны, и зло уставились на нее. Та благоразумно поспешила улететь. Вечером старуха долго не могла уснуть, сидела на кухне, пила крепкий кофе и размышляла. Часть 5. Тем вечером старуха долго не могла уснуть, сидела на кухне, пила крепкий кофе и размышляла. - Кошачий Бог, - фыркала она под нос: - Как же. Будто не видала я Богов... Врет, все врет. И она опять замолкала, тревожно морща лоб. Назавтра Яшка Девяткин сбежал с последнего урока и поспешил на стройку, где его уже ждал котенок. В отличие от предыдущих дней, они не стали играть, а тут же направились к девятиэтажному дому, расположенному неподалеку, где и затаились - вороны проследили - в подъезде, на площадке межд